Просил он защитить его права,Весь мир к добру и правде звал Кава.
Он свой передник, сделанный из кожи,—Нуждается кузнец в такой одеже,—
Взметнул, как знамя, на копье стальном,И над базаром пыль пошла столбом.
Крича, он шел со знаменем из кожи:«Эй, люди добрые! Эй, слуги божьи!
Кто верует, что Фаридун придет?Кто хочет сбросить змея тяжкий гнет?
Бегите от него: он — зла основа,Он — Ахриман, он враг всего живого!»
Явил ничтожный кожаный лоскут,За кем враги, за кем друзья идут!
Так шел Кава, толпа ему внимала,—Народа собралось тогда немало.
Узнал кузнец, где Фаридун живет,—Главу склонив, упорно шел вперед.
Пред молодым вождем предстал он смело.Толпа вдали стояла и шумела.
Была воздета кожа на копье,—Царь знамением блага счел ее,
Украсил стяг парчою, в Руме тканной,Гербом алмазным ярко осиянной.
То знамя поднял он над головой,—Оно казалось полною луной.
В цветные ленты кожу разубрал он,И знаменем Кавы ее назвал он.
С тех пор обычай у царей пошел:Венец надев и получив престол,
Каменьев не жалел царя наследник,Чтоб вновь украсить кожаный передник.
Каменьям, лентам не было конца,Стал знаменем передник кузнеца,
Он был во мраке светом небосвода,Единственной надеждою народа...
У Фаридуна, возвратившего законной династии царство с помощью кузнеца Кавы, было три сына: Сальм, возглавивший Рум, то есть Византию, западные страны, Тур, получивший Туран, и Ирадж, ставший царем Ирана. Сальм и Тур, завидовавшие младшему брату, любимцу отца, злодейски убили Ираджа. От старших сыновей прибыл к Фаридуну гонец с золотым ларцом.
Дрожало шелковое покрывало,Ираджа голова в ларце лежала.
Потрясенный Фаридун узнал, что молодая рабыня Махафарид беременна от Ираджа. Родилась девочка, и когда она подросла, Фаридун выдал дочь покойного сына за своего племянника Пашанга. От этого брака родился сын, названный Манучихром.
Престарелый Фаридун не мог отомстить за смерть любимого сына. Это сделал Манучихр. Возмужав, он собрал рать, разбил войска Сальма и Тура и обезглавил злодеев. Фаридун при жизни возвел Манучихра на царство.
С престолом он простился ясным взглядом,Три головы сынов с ним были рядом.
Когда Манучихр воссел на престол, к юному царю пришел витязь Сам, владелец Систана, и сказал:
Мне глаз поручен над царем державы,Тебе — судить, мне — суд одобрить правый.
Другим приближенным царя стал богатырь Каран, сын кузнеца Кавы.
Сказанием о Зале, сыне Сама, и о его возлюбленной Рудабе, которая по матери происходит от Заххака, и начинается та часть книги Фирдоуси, которую принято называть богатырской.
Перевод С. Липкина
У Сама не было детей. ТомимыйТоскою, жаждал он жены любимой.
Красавица жила в его дворце:Как мускус — кудри, розы на лице!
Стал сына ждать: пришло подруги время,—Уже с трудом несла под сердцем бремя.
И вот родился мальчик в точный срок,Как будто землю озарил восток.
Он солнцу был подобен красотою,Но голова его была седою.
Семь дней отцу боялись все сказать,Что родила такого сына мать.
Кормилица, отважная, как львица,Не побоялась к витязю явиться,
Известье о младенце принесла,И потекла из уст ее хвала:
«Да будет счастлив Сам, страны опора,Да недруги его погибнут скоро!
К жене, за полог, богатырь, войди,Увидишь сына у ее груди.
Лицом прекрасен, полон благодати,Уродства никакого у дитяти,
Один порок: седая голова.Твоя, о славный, участь такова!»
С престола Сам сошел. Был путь недологК супруге молодой зашел за полог.
Увидел седоглавое дитяИ помрачнел, страданье обретя.
Чело подняв, явил свою тревогу,За помощью он обратился к богу:
«О ты, пред кем ничто — и зло, и ложь,Один лишь ты отраду нам даешь!
Быть может, я пошел путем обмана?Быть может, принял веру Ахримана?
Тогда, быть может, втайне ото всех,Всевышний мне простит мой тяжкий грех
Ужалена душа змеею черной,И кровь моя кипит в мой день позорный:
Когда меня о сыне спросит знать,Что об уродце витязям сказать?
Что мне сказать? Родился див нечистый?Отродье пери? Леопард пятнистый?
Покину я Иран из-за стыда,Отчизну позабуду я тогда!»
Подальше унести велел он сына:Да будет для него жильем — чужбина,
Отныне пусть уродец тот живетТам, где Симург взмывает в небосвод.
Оставили дитя в глухой теснине,Ушли назад, и Сам забыл о сыне.
Птица Симург находит Заля
Птенцам Симурга надобна еда.Расправив крылья, взмыл он из гнезда.
Увидел он дитя в слезах и в гореДа землю, что бурлила, словно море,
Пылало солнце над его челом,Суровый, темный прах лежал кругом.
Симург спустился,— жаждал он добычи,—И мальчика схватил он в когти птичьи,
К горе Албурз, в гнездо, на тот утес,Где жил с птенцами, он дитя унес.
Но помнил бог о мальчике дрожащем,—Грядущее хранил он в настоящем:
Симург, птенцы взглянули на дитя,Что плакало, лицо к ним обратя,
И мальчика седого пожалели,Познав любовь, им чуждую доселе.
Так время шло, в гнезде ребенок рос,И только птиц он видел да утес.
Стал мальчик мужем, похвалы достойным,На воле вырос кипарисом стройным...
В тоске заснув и скорбью омрачен,Однажды ночью Сам увидел сон:
На скакуне арабском тропкой узкойНаездник скачет из страны индусской,
О сыне подает благую весть,Об этой ветви, чьих плодов не счесть.
Проснувшись, богатырь призвал мобедовИ речь повел, о сне своем поведав.
«Что скажете,— он вопросил,— о нем?Постигли вы его своим умом?»
И стар и млад, услышав слово это,Свои уста раскрыли для ответа:
«Свирепый зверь в лесах или в горахИ даже рыбы-чудища в морях