– Ничего, сейчас мы тебе найдем местечко, – пропыхтел Дима, заталкивая хихикающую жену в дверь.
Пытаться ужиться в семье интеллигентов, свято блюдущих чистоту своих голубых кровей, было так же наивно, как втыкать морковку зимой в сугроб и ждать, что она подрастет. Еще ни у одного снеговика нос от долгого стояния на морозе не увеличивался. В общем, приехавшая из зауральского городка Юлька не особо рассчитывала вписаться в семью Матвеевых. Собственно говоря, она собиралась замуж за Диму, а не за его ненормальную семейку. То, что семейка так себе, Юля поняла сразу, еще три года назад, как только Дима притащил ее на смотрины.
Евгения Михайловна и Лена, услышав, что будущая родственница приехала «с Урала», немедленно вздернули подбородки и переглянулись с таким диким видом, словно Юлька призналась то ли в ограблении банка, то ли в том, что в полнолуние она обрастает шерстью и летает на помеле.
– Так вы без прописки? – нервно воскликнула Елена, бросив на брата уничтожающий взгляд.
Если бы Митя был впечатлительным, его бы просто в тот момент размазало по карме, а биополе осыпалось бы кучкой разноцветных ошметков. Но он лишь улыбался, светясь от счастья, и теребил Юлькину лапку.
– А я ее у себя пропишу, – безмятежно пропел жених и пощекотал Юлькину ладошку.
– Вы, надо полагать, на это и рассчитывали, милочка, – процедила Елена.
Евгения Михайловна молча жевала губами и играла желваками. Именно в этот судьбоносный момент Юлька догадалась, что ей тут не рады. И рады никогда не будут.
Она не знала, что сестра планировала сосватать Мите свою перезрелую подругу. У подруги было лицо унылой лошади, неплохая фигура и спокойный характер, сдобренный нормальной пропиской. Что еще надо, чтобы стать женой и быть рядом в горе и в радости?
Нет, Дима над ее предложением посмеялся, подруге передал привет, а в результате привел недоразумение: без кола без двора, без работы и с образованием химика-технолога! И кому эта пигалица с таким набором нужна? Да никому, кроме этого ненормального математика, умудрившегося в нее влюбиться!
Когда они спустились, Евгения Михайловна и Елена сидели за столом с такими физиономиями, что Юлька едва не расхохоталась.
– Что случилось, кого хороним? – бодро поинтересовался Дмитрий, схватив кусок колбасы и закинув его себе в рот. – Фто такие кыфлые?
– Не разговаривай с набитым ртом, подавишься, – нахмурилась мама.
А Елена холодно добавила:
– Димина комната находится непосредственно над столовой, могли бы это учесть!
– Тебе завидно? – старательно изобразив простодушие, улыбнулась Юлька и тоже схватила колбасу, хитро поглядывая на мужа.
Тот подмигнул и толкнул Юльку под столом коленом, после чего еще и ущипнул. Она взвизгнула и расхохоталась, шлепнув мужа по рукам.
– Ну-ка перестаньте! – прикрикнула Евгения Михайловна.
– Дима, перестань, – произнесла Юлька. – Может, кто-то помер, а мы не в курсе и так себя ведем.
Муж тревожно уставился на мать, а Юлька продолжила:
– Лена, тебя что, Костя бросил?
– Почему это? – взвилась Елена, залившись бордовой краснотой. Реакция на глупую шутку оказалась неоправданно бурной, значит, Юля попала если не в десятку, то очень близко.
– Машины нет, и Кости нет. Вроде праздники, а ты без него, – развела руками Юля и сочувственно вздохнула. – Ты не переживай! Другого найдешь!
– У Кости много работы! Он не смог! – взвизгнула Елена, беспомощно уставившись на мать.
– Юля, что за глупые фантазии? – собрала губы в младенческий пупок Евгения Михайловна. – У нас все в порядке.
– Праздник же, – напомнила наглая гостья. – А у вас такие лица, будто горе в семье. Поскольку всю вашу семью содержит Костя, я и подумала, что только потеря кормильца может выбить вас из колеи. Ну, раз кормилец не потерялся, то я за вас рада. – И Юлька удовлетворенно откинулась на стуле, содрогаясь от переполняющего ее чувства морального удовлетворения.
Костя, лысоватый и нескладный простак, тоже в семью вписывался слабо. Он вел себя как угрюмый орангутанг, чувствующий себя хозяином собственной клетки. Его материальное положение позволяло плевать на мнение окружающих, что он и делал с нескрываемым удовольствием. Теща у него ходила по струнке, жена сдувала пылинки, и все старались наперегонки угодить кормильцу и поильцу. Елена, кстати, считала себя умной и прозорливой именно в связи с тем, что выскочила замуж за богатого. И Юльку она, с одной стороны, презирала за то, что та не сумела правильно устроиться в жизни, а с другой – подозревала в корыстных поползновениях в сторону их материального благополучия. Одно дело, когда Костя содержал только их семью, и совсем другое, когда сюда приплетался еще один рот.