Но вскоре начались звонки. Днём, ночью. Постоянно. Нас кто-то преследовал и намеренно запугивал. Они звонили и молчали, лишь было слышно дыхание. Я предложила обратиться в полицию, но Сеня был против.
Сказал, что ударил машину какого-то богатого мажора, и полиция нам не поможет, нужно вернуть долг.
Я продала все более-менее чего-то стоящие вещи, отдала все наши сбережения, и на время звонки прекратились. А потом всё началось по второму кругу. Я понимала, что Сеня что-то недоговаривает, но на все мои вопросы он просто взрывался и уходил из дома.
И вскоре исчез насовсем. Его не было пять дней. Целых пять дней я не знала, где мой жених и что с ним. До следующего звонка.
Звонивший представился Павлом и предложил встретиться. Он сказал, что знает, куда подевался Сеня, и я, не подумав, побежала на встречу в обозначенное место, которым оказалась заброшенная стройка. А там меня поджидали бандиты.
— Не надо! Прошу вас! Да что же вы творите?! Вы что, звери?! Прекратите! — толстый, воняющий потом, лысый урод удерживал меня за запястья одной рукой, прижимая к плесневелой стене, а второй расстёгивал свою ширинку. От тошноты скрутило желудок, и глаза жгло от слёз. А он собирался меня изнасиловать. На полном серьёзе. — Остановитесь! Я всё сделаю! Всё, что вам нужно!
Главарь — мужчина лет пятидесяти, с треугольной, почти непокрытой растительностью макушкой, слащаво улыбнулся и подал знак своему ручному шакалу, чтобы тот отпустил меня.
Я упала на колени, обхватила себя руками и подняла опухшие от слёз глаза на обидчика.
— Слушай меня внимательно, дырка. Будешь делать, что скажу, — останешься в живых. И ебаря твоего отпущу. А нет — хана обоим. Вас даже искать никто не будет. Так и останетесь без вести пропавшими. Понятно излагаю?
Мне не было понятно. Абсолютно ничего непонятно. Но я кивнула и взяла на себя долг Сени. Десять миллионов…
ГЛАВА 2
Шахбулатов Беслан. В народе — просто Шах. В интернете о нём было много информации: он одна из самых крупных фигур страны, поговаривают, связан с криминалом, но при этом занимается благотворительностью. Разумеется, подачки бедным — лишь прикрытие чёрных делишек. Его боятся, о нём говорят в полголоса. Но нигде — абсолютно нигде! — нет его фотографии. Я перелопатила тонны сайтов и новостных колонок, где фигурирует его имя, и не нашла ни одной фотки! Да что же с этим человеком не так?
После слов его поверенного Нурлана, я будто в камень обратилась. Как оно… спать с уродом? Смогу ли?
Закрыла глаза, отшатнулась назад на спинку стула. Снова открыла контракт. Смешно. Я добровольно продала себя в рабство. Как вещь. Как ничтожество. Сам контракт не вызывал доверия. Он составлен языком, которого я не понимаю. Здесь только юрист и разберётся, а я от этого далека.
Итак, я имею право на один выходной в неделю. Выходной — громко сказано. Потому что этот день выделен мне не для отдыха, а для ухода за собой и необходимых покупок. Так и представила, как я покупаю какое-нибудь развратное бельё, чтобы понравиться своему хозяину. Жуть…
На этом все мои права заканчиваются. Дальше следует несколько пунктов обязанностей: я должна жить в доме «Заказчика» и перед каждым уходом спрашивать его разрешения; я обязана сохранять втайне наши отношения и место временного проживания; я обязана принимать все сексуальные предпочтения Заказчика. И ещё пару пунктов, что я должна.
Не особо привлекательно. Но и выхода у меня другого нет. Всё это — итог моей беспечности и слепого доверия Сене, который, в свою очередь, обманывал меня.
На Шахбулатова я вышла через сестру Сени. Та работает у него уборщицей и случайно услышала разговор Беслана со своим подчинённым. Ему нужна была девушка для совместного времяпровождения, но по известной уже причине Беслан не мог познакомиться с кем-то, как это делают люди без изъянов. Ольга почему-то умолчала о его внешности, хотя я и так не отказалась бы.
Всё произошло слишком быстро, я даже опомниться не успела, как мне под нос сунули контракт. Я, правда, не хотела на это идти, но Оля воззвала к моей совести и, глядя в её заплаканные глаза, я просто не смогла отказаться. Больше мне негде взять эти проклятые деньги. Я будто в капкан попала. Он захлопнулся и пригвоздил меня своими зубьями.
Радовало единственное — в контракте прописана сумма, которую я буду получать каждый месяц. Почти как заработная плата. Нереально огромная заработная плата… Правда, я не уверена, что смогу обратиться с этими бумажками в суд, если вдруг Шах решит меня кинуть. Однако если всё получится, я смогу выплатить бандитам долг и вернуться к прежней жизни. Потрёпанной и, быть может, даже сломанной, но смогу. Я верю в это, надеюсь. Ведь другого выхода у меня нет.