Когда Волков проснулся, был уже полдень. Он увидел, что лежит дома в собственной кровати, и с удивлением огляделся вокруг. Может, ему приснился более яркий сон, чем обычно? Он быстро оделся и поспешил в театр; по дороге туда он по странному совпадению встретил полковника Мальцана, который ехал в своем экипаже и, завидев его, скорчил свирепую гримасу. Волков крикнул кучеру остановиться, снял шляпу и, отвесив полковнику земной поклон, учтиво спросил:
– Сударь, скажите, пожалуйста, действительно ли минувшей ночью вы были моим рабом, или мне только приснилось, что я приказал надавать вам пятьдесят ударов по пяткам?
– Идите вы к черту! – закричал полковник и покатил дальше.
Волков покачал головой.
– И чего он такой сердитый? – сказал он самому себе. – Похоже, сегодня ночью я все же совершенно серьезно проработал его. Странно, странно.
Он пришел на репетицию и играл вечером, находясь все еще в полусне, и когда посмотрел сквозь отверстие в занавесе, императрица сидела в ложе с самым равнодушным лицом на свете и зевала.
– Нет, такое положительно невозможно, – подумал он, – мне, очевидно, привиделся сон.
Таким образом, он уже почти перестал волноваться по поводу своего приключения, когда, выходя после представления из театра, вдруг нос к носу столкнулся со старым слугой, который давеча провожал его к фее и, казалось, снова дожидался его. Теперь он больше не сомневался, что все случившееся ему не приснилось.
– Ты меня ищешь? – заговорил он.
– Да, сударь, – ответил старик.
– У тебя есть ко мне поручение?
– Разумеется. Не изволите ли проследовать за мной?
– Конечно, и попаду за тобой прямо в ад.
Старик в ответ улыбнулся и зашагал впереди, указывая Волкову дорогу.
На следующее утро граф Шувалов, прежний любимец государыни Елизаветы, закутавшись в роскошную персидскую шубу, сидел в своем кабинете и как раз занимался просматриванием бумаг, касавшихся крупной торговой спекуляции, когда ему попросила доложить о себе молодая дама, которая желала переговорить с ним по какому-то денежному вопросу. Шувалов поинтересовался у камердинера, симпатична ли гостья. Когда тот заверил, что она редкой красоты, на фоне которой померкли бы все придворные дамы, если бы ее допустили в кружок императрицы, граф довольно улыбнулся и велел пригласить ее.
С тех пор, как императрица дала ему пренебрежительную отставку, Шувалов рассорился с богом Амуром и целиком посвятил себя менее капризному Меркурию; он занимался гешефтом во всех сферах, где только имелась возможность заработать деньги, и, надо сказать, ему в этом деле неизменно везло, поскольку он не был дураком, когда речь шла о том, чтобы использовать свое положение и влияние для собственной выгоды. Вскоре он превратился в сущее наказание как для отечественных, так и для иноземных купцов, которых одинаково беззастенчиво обирал, и кроме того ссужал деньги под большие проценты. И в той мере, в какой ему улыбалась фортуна, росли его алчность и скупость, ставшие со временем притчей во языцех, как прежде вошли в поговорку его склонность к удовольствиям и мотовство.
Когда дама вошла, Шувалов не потрудился даже подняться или хотя бы поздороваться с ней. Но когда она, подойдя вплотную к его письменному столу, откинула вуаль, у него сам собой вырвался чуть слышный возглас изумления. Давно уже он не видел такого пропорционально красивого и одновременно очаровательного лица, такой импозантной и при этом изящной фигуры. Ему невольно вспомнилась юношески прекрасная великая княжна Елизавета, когда-то подарившая ему свою благосклонность, и он самодовольно улыбнулся.
Тут он поднялся из-за стола, извинился за свое домашнее неглиже и предложил красивой даме стул, на который та присела с небрежной грацией.
– Вы меня знаете, ваше превосходительство? – начала она.
– К сожалению, до сих пор не имел удовольствия, – ответил Шувалов, усаживаясь рядом с гостьей и с нежностью прикасаясь к ее маленькой руке.
– Меня зовут Марфа Ивановна Радрева, мой муж...
– Ах, так у вас есть муж, – прервал ее Шувалов, – и как вам с ним живется?
– Не особенно, – ответила красавица, – и именно это обстоятельство ставит меня в неловкое положение, вынуждая искать у вас спасения.
– Я весь к вашим услугам, сударыня, – теплея на глазах, заверил граф, – но хорош, однако, ваш муж! Пренебрегать такой женщиной!
– Не все такие галантные как вы, ваше превосходительство.
– Итак, что привело вас сюда?
– Мне нужна ссуда, – пролепетала красавица, выказывая все признаки глубокого замешательства.