Только зародившееся внутри тепло тут же гаснет. Я вяло киваю и отворачиваюсь. Папа вздыхает, качает головой и уходит. В тот же момент я принимаю решение встретиться с Вовой. Я не прощу ему предательства, нет. Но мне нужна помощь, в одиночку я не справлюсь.
В течении дня телефон не переставал звонить, приходили сообщения, все поздравляли меня с днем рождения. Машка звонила по видеосвязи, обещала вернуться как только появится возможность и посоветовала присмотреться к Шахманову, «может он ничего», раз отец так усердно пытается нас поженить. Какой кошмар.
К вечеру у меня немного приподнимается настроение, как минимум до того уровня, чтобы начать приводить себя в порядок. Встречу с Вовой я назначила на шесть часов в ресторане недалеко от своего дома. Поскольку сразу оттуда поеду на свой праздник, одеться надо как следует, чтобы не тратить время на переодевание. Черное платье-пиджак, туфли в тон на высоком каблуке. Длинные русые волосы выпрямляю и оставляю распущенными, в макияже делаю акцент на глаза. Просто, стильно, ничего лишнего. Из зеркала на меня смотрит уверенная в себе молодая девушка, какой я и была до недавних событий. Всё, хватит бояться.
Отбоялась своё.
Не убьют же меня в конце концов, а из любой другой ситуации рано или поздно выход найдется.
Сережа довозит меня до ресторана и остается ждать в машине, хотя порывался пару раз провести воспитательную беседу с Вовой на тему сексуального воспитания («я оторву **** этому ****, что бы в следующий раз ****»). Шахманова еще днем я предупредила смс-кой, что приеду в «Три Льва» сама, благо заранее узнала номер телефона у отца.
Пришла я первая, меня провожают к забронированному столику и предлагают меню в кожаном переплете. Привычно заказываю латте и морщусь от воспоминания про Олега. Атмосфера в этом ресторане такая успокаивающая, все в бежевых тонах, приглушенный свет, спокойная музыка на фоне, люди вокруг мирно ужинают. Вова приходит минут через десять с огромным букетом красных роз.
— Спасибо, что пришла и дала мне шанс все объяснить. — начинает с ходу. — Знаю, что совершил огромную ошибку, не знаю что на меня тогда нашло…
— Вов…
— Подожди, не перебивай. Я все эти дни обо всем думал. О том, как нам было вместе хорошо, как мы дополняли друг друга. Ты принимала меня со всеми тараканами, верила в мои таланты, даже мою первую картину у себя дома повесила!
У меня вырывается нервный смешок от воспоминания о картине, но я тут же возвращаю лицу серьезное выражение. Парень все говорит и говорит, вспоминает разные моменты двухлетних отношений, я же думаю как перевести разговор в нужное мне русло. А потом он весь как то выпрямляется, встает из за стола и припадает на одно колено передо мной, протягивая кольцо:
— Выходи за меня.
Я совсем не женственно давлюсь кофе и кашляю.
— Боже, встань скорее, на нас все смотрят. — шепчу ему, а он на своей волне, улыбается вялым аплодисментам посетителей за соседними столиками.
Меня вдруг как то всю передергивает. Как бывает когда жарким летним днем открываешь морозилку и по телу мурашки от ледяного дуновения. Становится не комфортно, я непроизвольно оборачиваюсь и упираюсь взглядом в Шахманова, он уверенно идет к нам проводя рукой по волосам. «Как в рекламе шампуня» мелькает в голове, пока я ловлю всеми фибрами души его недобрый взгляд. При виде его почти все вокруг возвращаются к трапезе, старательно не обращая на нас внимания.
Шахманов невозмутимо садится за стол рядом со мной:
— Добрый вечер. Кажется, я вовремя?
До этого момента мне казалось, что Шахманов не умеет улыбаться. О, как же я ошибалась. Умеет. Но эта улыбка настолько хищная и зловещая, что выглядит чем то неуместным на этом «празднике жизни». Вова притих и непонимающе смотрит на мужчину.
Шахманов кивает кому то сбоку и моего несостоявшегося жениха с обеих сторон «окружают» двое крепких парней.
— Что происходит? — Вова явно нервничает, но коробку с кольцом так и держит в руке.
— Вот я тоже очень хочу знать, что здесь происходит? — Шахманов наклоняется немного вперед, сокращая расстояние, практически нависая над стоящим по прежнему на одном колене Вовой. И ухмыляется, от чего его шрам становится видно сильнее. — Почему какой то хрен ползает на коленях перед моей невестой?
— Не. вестой? — я слышу как крутятся шестеренки в мозгу у Вовы, в то время как те двое под руки поднимают его вверх, ставя на обе ноги. — Так вот почему ты так легко меня бросила! Сама на два фронта гуляла! А я еще чувствовал себя виноватым.
— Не чувствуй, Вова, не чувствуй. — говорю и закрываю руками лицо.