Капитан уже было открыл рот, чтобы крикнуть на Бенджамена, но передумал. Явно, слова Батхерста смутили его.
— Слушай, Лотар, — неуверенно обратился он к немцу, — черт его знает. Может лучше подождать, пока майор не возвратиться из Познани? Впрочем, такие дела он и обязан решать…
— А может доложить полковнику? — подкинул идею баварец.
— Полковник пьет с Ингрид. Если войдешь в неподходящий момент, он тебе и кишки выпустит. Шпионами занимается майор, не будем брать ответственность на себя. Посадим этого типа под замок и подождем. А возле дверей в церкви надо поставить стражу, чтобы не шатались тут всякие!
В тот момент, когда Батхерста бросили в подвал, монах снова пришел к колодцу. Он уже знал, что произошло, слышал, как солдаты в коридоре говорили про «купца, которого схватил Лотар». Он нашел мешок, занес его в свою келью и просмотрел его содержимое. Нашел револьвер, несколько патронов, кошелек с золотом, грязную книжку с заметками на полях, какие-то дорожные принадлежности и медальон с Девой Марией. Затем он отыскал и спрятал в сарае возле кладбища коня Батхерста, после чего вновь отправился к настоятелю[256].
— Простите, отче, что снова вас беспокою, но произошло ужасное. Того человека, с которым я должен был ехать, арестовали!
— Кто его арестовал?
— Тот самый капитан, что ограбил винный погреб. Самый худший из всех!
— А за что, брат Стефан?
— Его обвинили в шпионаже. Помогите, отче!
— И в чем я могу тут помочь, брат? Разве они кого-то слушают?
— Прошу совета, отче. В мешке этого человека я нашел много золота, может удастся…
— Боже упаси, брат Стефан! И так уже достаточно несчастий пало на Конгрегацию! Если же захочешь выкупить пленника, на всех братьев падет подозрение в сотрудничестве со шпионом. Эти обитатели преисподней только и ждут повода, чтобы прижать нас до последнего.
— Что же делать, отче? Смилуйтесь, посоветуйте чего-нибудь!
Шпетковский задумался, молчание длилось долго. Наконец он поднял голову и сказал:
— Брат Стефан, нечистый это способ, но пусть кара Господня падет на меня, другого пути не вижу. Тебе нужно идти в город и переговорить с арендатором Шмерлем.
— Отец настоятель! С тем ростовщиком, плутом, рвачом безбожным?! И в чем может помочь нам этот еврей?
— Если ему удастся на этом заработать, то поможет. Хватит ли золота, не знаю, но устроить все можно будет только через него, это последняя наша надежда. С первого же дня, как военные тут остановились, майор, начальник капитана, устраивает дела со Шмерлем. Они видятся чуть ли не каждый день. Это ему он продал вотивные дары, что забрали у нас.
— Ему?!
— А ты не знал об этом, брат Стефан? Ему, за наличные деньги и за дочку Шмерля, Лаю. Это та самая девица, что приходит к майору по вечерам, разодетая словно попугай. Тебе придется подкупить арендатора, чтобы он сказал майору, будто знает ирландца как купца, что вел с ним дела. Словом, пускай поручится за него, и тогда, может, его и отпустят. Майору важны хорошие отношения со Шмерлем, он на этом хорошо имеет…
— Но ведь майора нет в Гостыне, он в Познань уехал!
— Надолго?
— Не знаю, отец настоятель, на несколько дней.
— Что же, придется вооружиться терпением и ждать, когда он вернется. Другого выхода я не вижу, брат Стефан.
Совет оказался хорошим. Батхерста освободили через три дня, в ночь с 6 на 7 декабря 1806 года. Ему отдали трость, документы и приказали убираться прочь[257].
Той же ночью Бенджамен с монахом сели на лошадей (коня для монаха предоставил арендатор) и отъехали от города настолько быстро, насколько это было возможно. Только ночью далеко уехать было никак нельзя. Переночевали в крестьянской хате. Утром в воскресенье (7 декабря) они направились в Познань по дороге, обсыпанной быстро тающим снегом. В городе переждали несколько часов, поскольку постоянно идущие службы не позволили англичанину сразу же оставить письмо-вызов («Буду во вторник»). До Шамотул добрались к вечеру. Им навстречу вышел Юзеф.
— Все в порядке? — спросил Бенджамен.
— Почти, сэр. Я только приказал посадить Робертсона в подвал.
— Что он сделал?
— Нажрался. Могут быть неприятности.
— Какие неприятности? То, что упился, это еще нормально, он за это получит.
— Он нажрался с управляющим, сэр!
257
В этом месте в