И последнюю партию проиграл мастер. Математик раздавил его сопротивление так же уверенно, как тяжелый грузовик давит велосипед. Влажной ладонью мастер пожал ему руку, и молодежь вокруг шумно зааплодировала. Особенно веселились любители, проигравшие свои партии мастеру.
Выбравшись из толпы, противники пошли по аллее парка.
- Устал смертельно, - попробовал оправдаться мастер.
- Возможно, - согласился математик, - только скажу без лишних слов: за последние пять лет я еще никому не проиграл.
- Ну, это вы, пожалуй: того, - усомнился мастер, - таких игроков не бывает.
- Глядите и удивляйтесь! Я первый, - шутливо вскинул голову математик.
Под ярким светом прожектора у ворот парка мастер рассмотрел его подробней. На коротковатых ножках, с большой стриженой головой, вооруженной выпуклыми очками, он походил на марсианина, придуманного писателями.
Только усы у него были чисто земные, если они, конечно, не бутафорские.
- Скажу вам откровенно, - продолжал математик, когда они вышли из ворот, - вы пятый мастер, которого я обыграл. И мечтаю таким же манером обыграть какого-нибудь гроссмейстера, если, конечно, вы меня с ним познакомите. Признаюсь, что играл в сеансе потому, что знаю вас как самого близкого друга гроссмейстера Табакова.
- Ну что же, - согласился мастер, - мы действительно друзья: Давайте адрес.
Мастер вытянул из кармана сигареты и записал на пачке все, что сказал ему математик.
- Сергей Иванович Дроздов, - представился тот, и они, пожав руки, наконец, познакомились. Рукопожатие было длинным и, конечно, перешло в прощальное.
Давно мастер так тяжело не переживал своего поражения; лежа, он докурил последнюю сигарету, и на него навалились тяжелые ночные мысли: проиграть так и кому? Математику с какими-то тараканьими усами, который изящное искусство композиции променял на холодный рационализм алгебры.
Лишь под утро его одолел мучительный сон: человек-таракан долго преследовал его и щекотал шею длинными колючими усами. А бдительная половина мозга критически оценивала фантасмагорию: какой идиотский сон, а днем будет мучить скверное состояние.
Когда он поднялся, в комнате было много солнца. Он распахнул окно, глубоко вдохнул свежий ветер, и все тяжелые ночные мысли мгновенно испарились; пришли мысли дневные, ясные, боевые. Вероятно, энергия солнца проникает и в сознание человека? Нужно отдохнуть с недельку, отыскать этого математика и разделать его под орех. И, довольный принятым решением, он запел во все горло.
В конце недели в клубе мастер повстречал гроссмейстера Табакова, черноволосого юношу-студента с черными глазами. Пожав руку, тот потянул мастера в сторонку, на диван.
- Ну, говори, как тебя обыграл обыкновенный любитель?
Мастер не стал опровергать слуха и рассказал все до мельчайших подробностей. Гроссмейстер лишь подскакивал на диване и изумлялся.
- Сверхъестественно! Феноменально! Сногсшибательно!
Они наметили визит на ближайшее воскресенье, и мастер еще в субботу предупредил Дроздова об этом. Дроздов встретил дорогих гостей приветливо.
- Каким образом вы так свирепо расправляетесь с бедными шахматистами? - спросил гроссмейстер, подойдя к тумбочке и постукивая по ее крышке.
- Играть надо точно и без просчетов, - лукаво сощурил глаза Дроздов, победоносно взбадривая усы.
- Тогда к барьеру! - скомандовал гроссмейстер, и они стали расстанавливать фигуры.
Мастер придвинул свой стул вплотную и пристально следил за руками Дроздова.
Гроссмейстер захватил центр и стал играть в своей обычной манере, рискованно и смело. Иногда он выпаливал свое любимое:
- Феноменально! Сногсшибательно! Сверхъестественно!
Дроздов защищался скупо, но изобретательно. Наконец и он вломился в оборону противника и вскоре одержал победу.
После третьей партии гроссмейстер побледнел, закусил губу и стал терзать подбородок пальцами.
- Чертовщина какая-то, - наконец не выдержал он.
Было темно, когда они опомнились уже на ступеньках лестницы, где долго курили.
- Вероятно, это гений, сошедший с ума, - робко предположил мастер.
- Феномен, - согласился гроссмейстер,- поразительно своеобразен и дьявольски предусмотрителен.
- Что же предпримем дальше? - спросил мастер, вставая.
- Сначала надо подкрепиться, - предложил гроссмейстер.