Чёткое понимание, что нужно сделать и связанное по рукам и ногам тело, сжатые крепко челюсти, которые предательски не дают даже открыть рот, не говоря уже о том, чтобы произнести хоть одно слово. Казалось, ничего не может уже победить это нелепое состояние.
«Так, нужно сделать два глубоких вдоха – выдоха и успокоиться!» – только через пять минут дыхательной гимнастики ей удалось расслабиться и набрать заветный номер телефона.
«Только бы он сам взял трубку, только бы он сам…» – судорожно умоляла она.
– Алло! – непрошеная слеза покатилась по щеке: выходили все ранее пережитые эмоции, и вся гимнастика пошла насмарку.
«Да, что происходит!?» – уже вмешалась злость на свою слабость. – «Неужели так сложно просто сказать «привет»?»
Это всего лишь маленькое невинное слово, которое совсем не сможет выдать всей палитры чувств, плещущихся в маленьком теле.
– Привет, – охрипшим голосом наконец-то смогла вымолвить Ева.
– Привет, Ева! Что у тебя с голосом? Ты что, заболела? – забеспокоился Никита.
«Вот, что он делает? Переживает или стебётся надо мной?» – подумала она, и тут же ответила: – Нет, просто во рту пересохло, я тут… пела… да, пела, немного. А ты где был сегодня? Мы заходили за тобой, чтобы гулять позвать. Мама твоя сказала, что тебя нет, – затараторила она.
– Я был немного занят. Ты сможешь на несколько минут к подъезду выйти? Я подойду, надо поговорить.
– Да, конечно, сейчас выйду, – от волнения она даже забыла, что на улице уже поздно, и надо бы отпроситься у мамы.
Пробежав мимо удивлённых родителей, она начала обуваться в коридоре.
– Ева, а ты ничего не забыла? – возмущённо спросила её мама.
– Я надену куртку, мама, я не замёрзну, – не поняв вопроса, выпалила она.
– Если ты не поняла, то я не об этом! Ты куда собралась? – в недоумении одёрнула мать.
– Мам, ну мне очень надо! Я ненадолго, я к подъезду, я никуда от подъезда не отойду, обещаю, на пять минуточек всего, – умоляла Ева.
– Посмотри, на улице уже темно, – неумолимо стояла на своём мама, но, когда увидела, что по щекам Евы потекли слёзы, она поняла, насколько для неё важны эти пять минут.
– Пять минут, не больше! И от подъезда ни на шаг!
Ева схватила кофту и выбежала из квартиры, словно боялась, что мама может передумать. Когда она вышла на улицу, её сердце рухнуло прямо в пятки, воздух куда-то исчез, а дышать стало невозможно. Прямо перед ней стоял тот самый объект её обожания, который не давал ей спокойно существовать вот уже несколько недель.
Лето близилось к концу и вечера становились холоднее, поэтому Ева смогла быстро прийти в себя, получив порцию пронизывающего воздуха в лёгкие. Если бы не сумерки, то было бы видно, как её щёки предательски накрыл румянец.
Никита сидел на маленьком заборчике возле подъезда и крутил в руке ромашку. Увидев Еву, он выкинул цветок в траву и быстро подскочил на ноги. Зачем он это сделал? По его грандиозному замыслу, именно эту ромашку он планировал подарить Еве. Но по каким-то необъяснимым причинам его план провалился. Он так уверенно чувствовал себя, когда готовил речь, шёл к подъезду. Даже ожидание его не волновало. Но в самую ответственную минуту всё самообладание и уверенность в себе испарились. И что теперь говорить? В голове всё перемешалось. Единственное желание, которое не покинуло его – это прикоснуться к ней.
Он после вчерашнего звонка всё обдумал: что хочет сделать, что сказать, о чём спросить. Всё казалось предельно ясно, совсем по-другому, нежели сейчас. В эту минуту сама природа пришла им на помощь и подсказала. Сильный порыв ветра заставил Еву съёжиться от холода.
– Замёрзла? – робко спросил Никита.
– Немного, – застенчиво ответила Ева, он тут же снял куртку и накрыл её плечи. От прикосновений по телу пробежал ток, разгоняя мурашки.
Глава 3
Всё это время две пары глаз с интересом наблюдали за их действиями. В одном взгляде читалось наслаждение от зарождавшегося чувства, а в другом – физическое наслаждение.
– Посмотри, что творит похоть! Как это прекрасно, так неумело, но возбуждающе! – не выдержав, воскликнул Люцифер.