«Урод! Трус! Господи, порошочек мой, как мне сейчас тебя не хватает … всю дурь бы из башки вытеснил. Как я устала постоянно думать, решать. Этот нескончаемый поток мыслей…» – она закрыла глаза, откинулась на сиденье и попробовала успокоиться.
Её колотило от злости и досады. Каждый раз, как она сталкивалась с проблемой, которую не хотела решать, вспоминала про своего «серого друга». И каждый раз отказывала себе в свидании с ним. На данном этапе их отношений это было обычной процедурой, примерно как почистить зубы с утра. Постоянная борьба с соблазном, который не просто шептал, а достаточно громко и часто напоминал о себе, искушая и обещая свободу от неприятных моментов жизни.
«Каков двигатель его поступков? Неужели тестостерон настолько зашкаливает, что голова полностью отключается, а нижняя требует немедленного погружения? И не важно куда. Что за гонка?»
– Как больно … – проскулила Ева и кинула телефон на панель.
Последовал удар ладонью о руль, затем головой о мягкий подголовник сиденья, следующий глухой звук и по щекам побежали слёзы. Телефон разрывался от звонков, но Ева не собиралась снимать трубку. Не могла ни с кем разговаривать и тем более выяснять отношения.
Глава 9-10
Глава 9
Прошёл месяц после того, как Ева порвала с Александром. Тридцать бессонных ночей и мыслительных процессов. Результат совсем неутешительный: синяки под глазами, исхудавшее тело, нервозность и стервозность зашкаливают. Хорошо, если бы объект её мучений отступил, но он даже не собирался этого делать. Наоборот, с ещё большей силой бил по израненному самолюбию. Все в баре заметили, что между ними происходит, поэтому старались хоть как-то поддержать Еву. Видели невооружённым глазом, что он издевается над ней, но вопрос:
«Почему он это делает?» – не давал никому покоя.
– Ну, не нужна она тебе, но издеваться-то зачем? Она и не лезет совсем. А если нужна, то зачем, так мучить? Ты же прямо лезвием проходишься каждый раз по одному и тому же месту, причиняя боль, – попытался поговорить с ним его друг Эдуард.
– А что она нос свой воротит!? Я уже со всех сторон попытался к ней подкатить!
– Господи, какой же ты ещё ребёнок всё-таки. А что, она после твоих закидонов должна бежать к тебе, как только ты её пальцем поманишь? Разве этим она тебя зацепила? Думаю, что как раз наоборот, своим сильным характером. Да ты хотя бы прощения попросил?
– Слушай! Ты чей друг, я понять не могу?
– Твой! И поэтому вижу, как ты и сам мучаешься. Ты же втюрился в неё, а признать до сих пор этого не хочешь. Вот и бесишься, как волк на привязи, которого от самки отлучили и на цепь посадили.
– Ничего я не втюрился! Ты берега-то не путай! – рассердился Александр.
– Живи как знаешь, раз даже сам себе врёшь, – махнул на него друг.
То, что в это теперь каждый считал своим долгом ткнуть его носом, выводило из себя. Убеждая всех и в первую очередь себя, он решил навсегда отбить у Евы желание быть с ним и доказать окружающим, что он неплохо развлекается с другими женщинами.
Очередной ход Люцифер направил на унижение и уничтожение гордости Евы.
– Ладья d5 – Сольное выступление.
В этот вечер в баре собралось много народа. Ева у окна играла в нарды со своим поклонником, который так и не смог добиться должного внимания от неё. Александр с остальными сидели за угловым столиком и шумно обсуждали футбол, попивая пиво. Он выдвинул стул, на котором сидел почти на середину бара и посматривал на Еву. Наигранно разговаривал громче всех, сотрясая её тело своим невероятно сексуальным голосом. Сегодня он выглядел особенно привлекательным или просто Ева уже с ума сходила без его ласк. Алекс крутил в руках телефон и периодически тыкал кнопки, как вдруг он зазвонил.
– Алло … – промурлыкал он масленым голосом в трубку. – Конечно, узнал. Как не узнать такой обворожительный голос. Нет, не забыл, такое не забывается. Это было супер, детка.
Весь бар в этот момент, как по мановению волшебной палочки, замолчал и все стали прислушиваться к разговору, кидая сочувственные взгляды в сторону Евы. Слышался только монолог и стук кубиков об доску. Сказать, что Ева расстроилась – это значит ничего не сказать, внутри всё разваливалось и затрудняло дыхание, приходилось делать глубокие вдохи. Надломившаяся часть жизненно важного маятника при каждом новом движении царапала внутренности. Трясущимися руками Ева продолжала передвигать пешки. Она боялась даже поднять глаза и столкнуться со всеми этими взглядами, которые жалели её сейчас.