А пока наметилась суета и возня вокруг той самой покупки, позволила себе отвлечься и окинуть придирчивым взглядом и остальные выставочные экземпляры. В их город флористы из разных республик и близлежащих областей приехали всего на два дня, стоило потратить свое время с максимальной пользой. Марта прошла на несколько метров вперед, потом назад, примеряясь и прицениваясь к очередной покупке, как вдруг заметила навязчивое внимание со стороны. Молча уходить в сторону привычки она не имела, потому резко вскинула взгляд на немолодого мужчину и выразительно нахмурила брови.
— В чем дело?! — Строгостью голоса сразу выделила свое предвзятое отношение, и удивленно склонила голову, отмечая, что мужчина подобной ее реакции ничуть не смутился, а, казалось, даже обрадовался оказанному вниманию.
— Приношу свои глубочайшие извинения, о, юная прелестница, за то, что помел нарушить ваш покой. — Заговорил мужчина будто сказочник из древней Персии и склонил голову в учтивом поклоне. — Все дело в том перстне, что украшает ваши изящные пальчики, — старательно улыбнулся, — продайте его мне, я заплачу очень щедро. — Тут же заверил он и потемнел с лица, когда Марта надменно хмыкнула и руку, на которой носила украшение, отвела за спину.
— Вот еще! — Фыркнула она и задрала подбородок вверх, чувствуя свое явное преимущество.
— Я коллекционер. Историк. Изучаю древние миры, средневековье и времена царской эпохи в России. Вы ведь даже представить себе не можете, сколько лет истории каждое мгновение жизни носите за собой. Сколько судеб связано именно с этим камнем. Александрит… — Мечтательно потянул. — Вы ведь знаете, что это александрит? — Тут же нахмурился, после чего понимающе кивнул головой. — Разумеется, вы знаете… Тридцать карат. Изумительный экземпляр. Между прочим, один из первых камней, добытых на Урале. Только там и ни в каком другом месте нет камней подобной чистоты и подобной цветовой палитры! Каким… каким он становится после захода солнца? Хотя нет, не отвечайте, — поспешил сбить с мысли, приметив, что Марта намеревается ответить. — Он становится малиновым. Непременно малиновым, иного и быть не может. На этом перстне лежит страшное проклятье. — Тут же принялся стращать, понимая, что уговоры должного результата не возымеют. — Но я готов избавить вас от этой ноши, от опасности, что подстерегает всякого из владельцев.
— Спасибо, я как-нибудь справлюсь сама. — Съязвила Марта и попросту насмехалась над мужчиной напротив. — Это мой перстень и я не готова расстаться с ним ни за какие деньги, ни за какие мирские блага.
— Отдайте мне кольцо! — Заколотился мужчина в каком-то необъяснимом припадке злости и негодования, на что Марта отступила, громко ахнула и воскликнула, намерено привлекая внимание:
— Да вы сумасшедший!
Получив время для маневра, отступила еще на шаг, не позволяя незнакомцу наброситься, и попросту отобрать украшение.
— Что захотите, прелестное создание, все, что захотите! — Едва не умолять тот принялся, на что Марта властно усмехнулась, сверкнула ядовитым взглядом.
— Ну… если только за любовь… — Проронила настолько тихо, что едва ли кто из проходящих мимо мог услышать, сама эти слова смаковала, сама пыталась распробовать. — Если только за любовь. — Повторила увереннее и растянула губы в убийственно красивой улыбке.
Тут же опомнилась, прищурилась и принялась растерянно моргать.
— Юра, разберись! — Взвизгнула, как только поддержку и внимание в его взгляде уловила.
Хотя знала наверняка, что муж не из тех, кто в принципе может с чем-то разобраться. Все, без исключения, вопросы, супруг решал путем дипломатических переговоров, а она требовала поступка. Решительного и, возможно, безумного, опрометчивого. Даже губы поджала, глядя, как муж покачал головой, ее возгласа не принимая, порыв осуждая. На мужчину, что посмел нарушить покой любимой жены, глянул и в дружеском жесте широко развел руки.
— Эдуард Васильевич, дорогой. — Воскликнул. — Как вы, как здоровье, как ваша коллекция? — Перечислять принялся. — Познакомьтесь с моей женой. — Приобнял ее, к себе притягивая. — Марта, это Эдуард Васильевич Решетов, старый друг нашей семьи. Мама как раз на днях вас вспоминала. — Снова перескочил на личности.
— Жена? — Растерялся Решетов на какое-то мгновение, а потом хитро улыбнулся. — Наверно, счастье иметь такую красавицу в собственной клетке. — Понимающе кивнул. — Как? Поет ваш соловушка? — На полусогнутых к Марте приблизился и с молчаливого согласия Юры коснулся ее руки, по заветному камню едва ощутимо провел дрожащим пальцем.
— Марта замечательная жена. Самая лучшая. — Беззастенчиво хвастался Юра, на нее свысока глядя. Тут же в щеку поцеловал, хотя обычно старался чувства не демонстрировать.
— Ну да, разумеется, самая лучшая… — Задумчиво пробормотал мужчина. — Тогда уговорите ее продать мне вот это кольцо! — Не растерялся Решетов и в его глазах что-то вспыхнуло.
На подобное заявление Юра вежливо рассмеялся и прижал Марту к себе еще крепче.
— Не думаю, что существует человек, способный заставить Марту расстаться с этим украшением. В конце концов, это едва ли не единственная стоящая вещица из ее приданого.
— Как скромно ты оценил вклад моего отца в развитие своей карьеры. — Не преминула уколоть Мата в ответ на опрометчивое заявление мужа и сверкнула недобрым взглядом. Правда, тот предпочел оставить это ее замечание без комментария.
— И с чего вы взяли, что мой дом для нее клетка?! — В азарте улыбался, жену по плечу поглаживая.
— Э-э, нет, Юрочка, этой птице суждено высоко лететь. — Замысловато выразился Решетов и так же странно прищурился. — Захочешь поймать — только хуже сделаешь. Пламя в ней бушует непокорное. Ты по молодости лет этого не видишь, но время все по местам расставит. Все и всех. Не по силам она тебе, не по власти…
— Вы бессовестный интриган. — Безразлично отозвалась Марта, усмехнувшись с вызовом. — Пойдем, Юра. — За локоть мужа придержала и потянула в сторону. — Юра! — В удивлении приподняла брови и опустила взгляд, как только добилась желаемого. Триумф в глазах скрывала, победную улыбку утаить от посторонних глаз пыталась.
— Эдуард Васильевич. — Склонил Юра голову в прощальном жесте.
— Время все расставит по местам. — Проговорил тот вслед и так застыл, глядя на удаляющиеся фигуры.
После Марта еще не раз припоминала странную встречу, странное знакомство. Порой даже казалось, что старческий голос, озвучивающий незамысловатую просьбу, мерещиться ей во сне, а иногда и наяву. Только правильно оценить видения в силу молодых лет и буйного нрава не представлялось возможным. Она жила, цвела, любовалась собой и бьющей ключом жизнью. Она просыпалась с мыслями о светлом будущем и засыпала с неизменной верой в лучшее. Часто саму себя ассоциировала с бабочкой, порхающей по цветам и пьющей сладчайший нектар, о котором повествуют старые сказки. И все было хорошо. И все радовало. Вот только иногда, совсем-совсем редко, накатывало чувство одиночества. Странное, необъяснимое. Но признаваться себе в том, что вся жизнь, точно как все у той же бабочки, пуста и бессмысленна, не хотелось. В конце концов, всегда можно родить ребенка и в корне изменить свою судьбу!