Решить которые возможно только так!..
Не важно то, что для дуэли нет причины,
Не важно то, что ссора вышла из-за дам,
А важно то, что в жизни есть ещё мужчины,
Которым совестно таскаться по судам!..
Л. Филатов
– Выбирай оружие! – крикнул Дэн, снимая куртку и закатывая рукава рубашки по локоть.
– Серебряные шпаги, – ответил Артур, откинув телефон в открытое окно машины, и тоже закатал рукава.
– Идет. Когда?
С каждым словом Дэниэл горячился все больше и больше. Он думал, с каким наслаждением ударил бы выскочку прямо здесь, без всякой дуэли.
– Сейчас. Здесь есть такие шпаги, – сказал Артур и указал на вывеску, которая приглашала всех молодых людей в спортивный зал, оснащенным всем возможным оборудованием и инвентарем для любого вида спорта.
– Дэн…– хотел вмешаться Джек, но брат прервал его предостережения.
– Джек, нет. Если он хочет так решить вопрос, так и будет.
Джек обреченно покачал головой, подал знак рукой Ольге оставаться в машине, а сам вместе с Артуром и Дэнилом пошел в то здание с вывеской.
– И будешь секундантом, – словно невзначай бросил Артур Джеку, поднимаясь к дверям спортивного зала.
Они вошли в прямоугольные массивные двери, прошли через первый синий зал с рингом и грушами для битья в следующий серый зал, застеленный матами, со шкафами вдоль стен, забитых катанами, саями, синаями. Джек вытащил нужное оружие, одно отдал Артуру, и тот сразу протер лезвие тряпочкой, которую достал из кармана брюк и от которой шел резкий, бьющий в нос запах, другое отдал брату. В тот момент Джек посмотрел на Дэниэла так, как не смотрел уже давно, он просил бы его прекратить, но все его старания кончились бы ничем. Понимая, что лучшее, что он способен сделать в таком положении, – это остаться и проследить за безрассудными дуэлянтами, Джек тяжело вздохнул, вывел их на середину зала, сам отошел к стене и оттуда скомандовал:
– Отойдите на три шага друг от друга. Начали.
Выставив блестящее острие шпаги и направив удар в сторону противника, они медленно шагали по кругу, заставляя правую ногу за левую. Первый удар – мимо. Второй удар – кусок синей рубашки полетел на пол. Третий укол пришелся в бицепс Артура. Игла на сантиметр вошла в кожу и тут же отпружинила, брызгаясь багровыми каплями. Четыре ноги перебегали от одного угла до другого, звон бьющихся друг об друга стальных предметов раздражал стены.
Тяжелые и быстрые шаги по коридору отвлекли Джека от дуэли. В массивную металлическую дверь толкнулись плечом, та по инерции, крича, но, не сопротивляясь, отлетела, впустила гостей, ударилась об стену и отрикошетила обратно в пазы. На входе образовались три злые дамские фигуры.
– Дэн!
Артур поднял руку, приготовился к финальному удару, направил шпагу в солнечное сплетение противнику – повернул корпус тела в сторону двери и отпустил оружие в полет. Юля ахнула и рухнула на пол. Шпага торчала под правой грудью, скользнув ровно между ребер. Джек в долю секунды оказался около девочки, резким движением вырвал шпагу, взятую в тиски тела.
– Юля, – ахнула упавшая на колени Женя.
Через мгновение Юлия пришла в себя, в недоумении схватилась за место, где была такая боль, что сводило зубы. На рубашке расплылось большое красное пятно.
– Оля, – старшая сестра повернула голову и недоумевающим взглядом посмотрела на всех находящихся в зале, – почему кровь не останавливается.
– Женя, – выкашляла кровью Юля, – это лоргенций.
– Что такое лоргенций? – спросил Джек, быстро доставая из кармана джинсов телефон.
– Этот препарат останавливает частички серебра в нашей крови,– отвечала Женя и все еще сильно давила на рану, стараясь остановить кровь, – тогда образуются пробки, и кровь больше не циркулирует, мы умираем от остановки сердца.
Джек присел на колени около Юли и посадил ее, оперев спиной на стену.
–Твоя кровь не может ее вылечить? – дрожащим голосом спросила Женя.
Альберт выпучил глаза и завопил:
–Ты сериалов насмотрелись? Я похож на фею Динь-динь? Мы едем в больницу.
– Скорая уже едет. Она сможет нам помочь?
– Да, – сказала Ольга, достала шарф из сумки и принялась перевязывать рану, – у них есть тридцать минут на то, чтобы полностью выкачать из нее эту кровь и залить новую.
– Тридцать минут? – переспросил Дэн, – Даже если они будут лететь – не успеют.
– Так, так, так, – раздался странный писклявый мужской голос.
Все пятеро подняли головы и посмотрели в сторону, откуда шел звук. В противоположных дверях зала как из-под земли выросла фигура высокого мужчины лет тридцати. Его внешность относилась к тому типу внешности, мимо которого не могла пройти ни одна женщина – широкие плечи; словно две проруби с синей холодной водой, яркие голубые глаза, блестящие на белой, как снег, коже; квадратная челюсть и широкие, острые скулы, которые добавляли мужественности и решимости образу. Белый винтажный костюм и маникюр выдавали утонченную, педантичную натуру, и привычка носить трость, в то время как обе ноги совершенно здоровы, подтверждали избалованную вниманием душу. Он стоял, облокотившись на трость, на ручке которой была гравировка черной короны с красными камнями, покачивался из стороны в сторону, из-за чего его пышные черные локоны до плеч приходили в беспокойство, путались и подергивались. От одной улыбки такого типа мужчины сердце женщины растает, как масло на горячем тосте. Но нельзя пропустить одну деталь (одна, кажется, незначительная мелочь может перечеркнуть все былое впечатление и стать единственным мерилом личности), его туфли не под стать костюму были алого цвета, словно он только что наступил в лужу крови и не успел еще отмыть ее.