– И что в итоге?
Трубецкой вновь посмотрел на дочь и расплылся в улыбке.
– Они склеивают получившуюся картинку, вешают ее на стену и любуются своей работой.
Ольга глубоко вдохнула свежий ночной воздух, он обнял ее своими холодными руками, заставляя плотнее прижаться к отцу. Они шли по безлюдной аллее, вздыхали и согревали друг друга своей любовью и объятиями.
Глава 10.
Но нет!.. Чем больше я скрываю чувства,
тем вырываются они сильней.
У. Шекспир
Любовь (вот, мой дорогой читатель, над каким вопросом я думал всю эту неделю, и что являлось причиной моей бессонницы) – это то, что убивает нас, сбрасывает с высоты, которую мы уже достигли, или поднимает еще выше и дает силы на новую борьбу? Как оставаться на том же уровне в карьере, других делах, если все твои мысли наполнены только одним человеком? Ты должен сделать выбор между человеком и делом, друзьями и прочим? Как всему этому найти место в твоей голове? Неужели возможно разложить все по полкам, запрятать в шкафы? Почему мы становимся такими сильными и такими слабыми одновременно? Нужно учиться жить в гармонии, мы все это знаем. Неправильно отказываться от какой-то части своих чувств или стремлений. Все равно, что смотреть только правым глазом, ибо на нем ресницы чернее. Природа требует смотреть на мир двумя глазами, если бы она считала по-другому, эволюция давно бы избавилась от второго глаза. Не знаю, как совмещать все и жить в гармонии, но я знаю, что это возможно, что это нужно.
Вернувшись домой из театра, Ольга сразу же отправилась в свою комнату, где хотела в полном одиночестве встретить скорый рассвет. Однако открыв дверь, она обнаружила в своей комнате незваного гостя. Он крутился на стуле в полной темноте, ожидая прихода хозяйки. Ольга зашла в комнату, не включая свет, и села на кровать.
–Зачем ты здесь? – тихо спросила она у гостя.
–Пришел к тебе, – встав со стула и подойдя к окну, ответил Дэниэл (вы, конечно же, догадались, что гостем был именно он).
–Пришел? – иронически переспросила Ольга.
–Все, что я знаю, это то, что ты сама хотела меня здесь видеть.
Дэниэл стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за тем, что творилось во дворе дома. Трубецкая встала около него, слегка касаясь своим плечом его мускулистых плеч, и тоже устремила свой взгляд в окно.
–Увидела, – добавляя больше холода в голос, сказала она.
–Что ж, тогда я уйду, – смиренно покорился Дэниэл.
–Нет, – резко вырвалось из Ольги, и рука ее крепко схватила Дэна на плечо.
–Я думал поначалу не появляться тебе на глаза, а потом решил, что « я на встречу побегу и всем стихам назло мосты заветные зажгу, чтоб стало так светло, что ты про строчкам, может быть, сумеешь прочитать…»
– «…как я хотел тебя забыть, чтоб было легче ждать».
Она взяла его за руку, переплетя их пальцы, ладонь его была большой, и грубоватая кожа немного царапала ее нежные пальцы. Но в этой большой мужской ладони ее женской руке мгновенно стало тепло и уютно. Она положила свою голову на его плечо, почувствов себя защищенной.
– Мне много лет, – своим глубоким тяжелым голосом говорил Дэниэл, пока они оба стояли и смотрели в окно, – намного больше, чем тебе, но при этом я не считаю правильным говорить тебе, что я лучше знаю, что хорошо и что плохо, что нужно делать, а что не стоит, что будет после. Я лишь знаю, что ничего не знаю.
– Я знаю, – шепнула Ольга, – что я больше тебя от себя не отпущу.
– Не отпускай, – улыбнулся Дэниэл, – Что сказал тебе отец? – спросил он, и тон его давал понять, что разговор переходит в серьезное русло,– Вы разговаривали с ним больше трех часов.
– Он рассказал мне ужасные вещи.
– Я внимательно слушаю.
И Ольга пересказала все то, что недавно сама узнала от отца.
– Эти документы он передал тебе?
– Да, – Ольга подошла к столу и достала из выдвижного ящика сундук, – все, что осталось по делу «Эрры», хранилось у него.
–Ты уже читала? – кивнув в сторону сундука, спросил Дэн и снова скрестил руки на груди.
– Прочла все, что здесь было, – убедила Ольга и села на стул, перебирая только что вынутые листы, – Есть несколько заметок сейма по делу, записи деда и других. Но их можно было даже не читать. Во время обыска они изъяли их переписку, она полностью сохранилась. Эрик верил, что гибридные семьи не опасны для государства и равновесия сил. Он оставил Киру и начал по всему свету собирать такие семьи, нашел какой-то остров и на нем строил для них новый мир, который он сам назвал Атлантидой. Покинутая Кира не смогла долго находиться без него. Они писали друг другу письма и не отправляли их. Кира – потому что не знала куда, а Эрик – потому что хотел ее обезопасить. Но Эрик, видимо, не вытерпел и отправил одно письмо. Кира выехала немедленно и прибыла через неделю на помощь Эрику. Вместе они за полгода переселили 30 семей. Но охота на них шла настолько интенсивно, что скрыться им не удалось. Стражи сейма отследили передвижения Киры, она привела их в деревню, откуда должен был отправиться корабль на Атлантиду. Эрика и Киру забрали в крепость, так же как и всех, кого увидели в городе. Их пытали три дня, пытались узнать, нет ли где еще укрытия. На четвертый день сейм вынес решение казнить их. На глазах друг у друга, – Ольга набрала воздуха в легкие, потупила взгляд и, помолчав немного, продолжила, – Кире прострелили серебряной пулей сердце, а Эрику ввели лоргенций. Она видела, как начинают синеть его губы. А он умирал, вдыхая запах ее крови. Их привязали, так что он даже не мог убрать волосы с ее лица и закрыть ей глаза. В их карманах нашли последние письма друг другу, которые они никогда не прочитали бы, но каждый из них написал. В документах сказано, что их тела сожгли, а все свидетельства их существования собрали и заточили в этот сундук.