– Как Москва-река могла выйти из берегов? – всплеснула руками Женя.
– Похоже ситуация намного хуже, чем мы с тобой себе представляли, – покачал головой Джек,– Если террористы настолько продвинулись в достижении цели.
– Какая у них цель?
– При первой встрече с рерисом я спрошу, – съязвила внезапно ожившая Ольга, – Я не представляю с чего начинать расследование.
– Зато ты знаешь, с чего начать другое расследование, – настойчиво произнёс Дэниэл и вернулся за стол, сев между Ольгой и братом.
Ольга непонимающе уставилась на Дэниэла и, уловив его немую мысль, вздохнула:
– Артур… Да, знаю.
– Все – таки почему он пришел именно сейчас, когда прошло уже три месяца? – интересовался Джек.
– Вот вы это вместе с Юлей и Альбертом и расскажете нам, – сообразила Ольга, а потом добавила, обращаясь к Дэниэлу и брату, – мне кажется, у нас есть вопросы, требующие нашего внимания больше, чем этот. Я думаю, что четыре головы придумают способ найти увлеченного экспериментами дядюшку в уже почтенном возрасте.
– Я не доверяю Артуру, – буркнул Дэниэл.
– И это для меня не новость. Послушай, он, конечно, натворил дел, но он старается быть лучше.
– И пусть старается, – грозно говорил Дэниэл, – Как можно дальше от этого дома отлетит и пусть старается сколько душе угодно.
Ольга снова впала в задумчивость, размышляя над причиной такого недоверия к Артуру.
– Хотя, правда, зачем нужно было ждать три месяца? – подхватила Женя.
После восклицания сестры Ольга окончательно сдалась:
– Скажу Павлу, чтобы собрал информацию о Давиде Цхавребове.
Вернувшись домой, Ольга попросила оставить ее одну и, закрывшись в своей комнате, принялась перечитывать "Скотный двор".
Дэниэл в это время сидел, погруженный в думу, в гостиной, и поскольку сидел он неподвижно, совершенно беззвучно, он стал невольным свидетелем следующего стихийного разговора между взвинченной Женей и невозмутимым Джеком.
– Ты, кажется, не хочешь участвовать в подготовке свадьбы. Как будто ты вообще не хочешь праздника! – возмущенно крикнула Женя.
– Любовь моя, – убаюкивающим голосом говорил Джек, обнимая взбешенную девушку, – мне видится, что ты не совсем верно понимаешь мои намерения. Праздника я не хочу, – при этих словах глаза Жени округлились, и рот уже открылся, чтобы выпалить новые возмущения, но Джек не дал ей сказать ни слова и продолжал, – Я женюсь на тебе не потому что хочу печати в паспорте, не потому что хочу роскошного пиршества в свою честь, где все будут расхваливать меня, вступившего в законный брак. Я слишком стар и уже хорошо знаю, что брак – не место для наслаждений. Я и без церемонии бракосочетания беру на себя ответственность за тебя и всегда буду ее нести. Я женюсь на тебе, потому что это сделает тебя счастливой. А делать счастливой свою любимую – и есть смысл брака, это настоящее счастье для любого мужчины. Ты хочешь, чтобы весь мир увидел, что ты избрана? Он это увидит. Хочешь, чтобы я при всех поклялся, что буду любить тебя вечно? Я это сделаю. И, уверяю тебя, буду безмерно счастлив, что смог осуществить твою мечту.
– Правда? – всхлипнула Женя, вытирая нахлынувшие слезы.
– Правда, – кивнул Джек, – но вот с этими салфетками, – он ткнул на груду лежащих на кровати разноцветных, расшитых кружевом полотенец, – ты ко мне не ходи.
Смеясь, они собрались идти наверх, но Дэниэл остановил брата и кивком головы попросил его проследовать за ним. Джек поцеловал Женю, велел ждать его возвращения и без него не выбирать цвета платьев подружкам невесты. Она послушно поднялась в спальню, а Джек и Дэниэл вышли во двор и сели на пороге дома. Поздняя осень уже вступила в свои права, со скрюченных серых деревьев на остывшую черную землю падали последние желтые жесткие листья. Небо висело светлое, прозрачно- голубое с глухим сероватым оттенком, а по нему летели гонимые ветром хлопковые облака и спешащие на юг птицы. Холодный воздух леденил открытые пальцы рук и мог даже добраться до закутанных в носки пальцев ног. Джек слегка поежился и хотел было идти домой, но поведение брата его остановило – Дэниэл сидел и стучал пальцами правой руки о пальцы левой руки, а это означало, что у него созрел серьезный разговор с братом, который он даже если бы хотел, не мог отложить. Джек тяжело вздохнул и сказал:
– Давай, говори. Что случилось?
– Джек, ты не думаешь, что это перебор?
– Что именно? – изумился Джек, и его пальцы непроизвольно стали повторять движения за пальцами Дэниэла.