— Не трудно догадаться, что тебя, в конце концов, разоблачили.
— Думаю, что на меня кто-то настучал. В один прекрасный день, к моей хижине пришли мужики из всех трех деревень. Нашли мои парики и одежды священнослужителей.
— Улики на лицо, — рассмеялся Григорий. — После этого начался суд.
— Какой суд? Мне даже слово не дали сказать. Огрели по спине колом, мусульмане схватились за ножи. Удивляюсь, как я вырвался из рук этих кровожадных фанатиков. Все мои проповеди, в которых я призывал к миру и любви были забыты, — вздохнул Гуго.
— Не переживай. Своим ужасным поступком ты смог добиться того, чего не могут сделать многие политики, — попытался успокоить своего друга Григорий.
— Ты это о чем? — подозрительно спросил Гуго, почувствовав в словах своего друга подвох.
— Тебе удалось объединить людей разных религий. По твоим словам, они выступили дружным и единым фронтом на борьбу с шарлатаном, — рассмеялся Григорий.
— Вместо того, чтобы смеяться, посочувствовал бы. Они сожгли мой дом. Теперь я, как последний бомж, вынужден скитаться по бескрайней России с протянутой рукой, жить подаяниями и вести нищенское существование.
Степан растерянно слушал горестное повествование Гуги. Сначала ему было смешно, но под конец монолога у него невольно увлажнились глаза. Это заметил Григорий.
— Гуго, хватит паясничать. Ты довел до слез молодого человека.
— Это от того, что у него доброе сердце, а у тебя вместо него камень.
— Нет. Это от того, что юноша твое кривлянье принимает за чистую монету. Он не знает, что у новоиспеченного бомжа под Парижем стоит особняк, похожий на дворец, а в швейцарских банках открыты счета с бесконечной вереницей нулей после цифры один.
— Прекрати считать чужие копейки. Лучше скажи, зачем ты сюда приехал?
— Я тоже в бегах. За мной началась настоящая охота. Вот и решил у тебя отсидеться.
— Время ты выбрал неудачное, — вздохнул Гуго. — Как ты понимаешь, мне отсюда надо срочно удалиться.
— Тогда наш путь лежит в Германию, — сообщил Григорий. — Думаю, что Бертольд не откажется принять старых друзей.
Глава пятьдесят вторая
Поезд быстро мчался по бескрайним просторам Сибири. Чтобы не скучать в пути, Григорий набрал кучу различных газет. Гуго часами раскладывал пасьянсы, а Степан развлекался детективами.
— Чем сейчас занимается Роберт? — спросил Гуго.
— Организовал археологическую экспедицию в Аргентину. Хочет найти вещественные доказательства пребывания там европейцев до открытия Америки Колумбом, — ответил Григорий.
— Не проще было поискать в архивах тамплиеров?
— Ты же знаешь, что большая часть архивов бесследно исчезла.
— Почему Бертольд к нему не присоединился?
— Он сейчас увлекся клонированием.
— Хочет создать своего двойника? — рассмеялся Гуго.
— Нет. Хочет решить продовольственную проблему для будущих поколений.
— Эти трудоголики никогда не успокоятся.
— Тебе бы не мешало тоже чем-нибудь полезным заняться. Сколько можно развлекаться?
— Ты же знаешь, как много я сделал полезного, — обиделся Гуго. — Это столетие я решил посвятить отдыху.
— Все твои труды праведные были направлены на индустрию развлечений и наслаждений, — усмехнулся Григорий.
— Что в этом плохого? Люди получили прекрасное вино, которое из столетия в столетие не теряет своей популярности. Женщины наслаждаются прекрасными духами, которые сводят с ума мужчин. Все довольны, все смеются.
— Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, но не мог ли бы вы просветить меня, о чем идет речь? — спросил Степан с верхней полки.
— Прожив несколько столетий, мы пришли к выводу, что наше предназначение состоит в том, чтобы помогать не отдельному человеку, а всему человечеству, — стал пояснять Григорий. — Сейчас для нас не имеет значение, в какой стране мы проживаем. Мы не работаем на правительства, не решаем проблемы отдельно взятых государств.
— Нельзя ли привести пример вашей деятельности? — попросил Степан.
— Тебя никогда не удивляло, что очень часто различные умельцы создавали технику, которая никак не вписывалась в то время, в котором они жили? Леонардо да Винчи, например, конструировал самолет и подводную лодку. Некоторые открытия в области науки появлялись не после длительных экспериментов и размышлений, а неожиданно. Многие из них перевернули сознание человечества и открыли величайшие перспективы развития науки и техники.