Прежде чем перейти к следующему элементу оценки — еще одно замечание по поводу материала. Зачастую у нас складывается глубоко личное отношение к тем или иным предметам, почти не связанное с их объективной ценностью. Но эмоциональный подход и привязанности могут значительно исказить нашу способность к объективной оценке.
В детстве — уже не помню, почему — моей любимой фигурой был слон. Однажды я даже сыграл забавный матч со старшим товарищем по команде Дворца пионеров: кроме короля и восьми пешек у меня было только два слона, а у него — только два коня. Даже в своих первых серьезных партиях я глубоко верил в силу слонов и избегал их размена, хотя такая привычка могла оказаться пагубной. Других новичков привлекали особенности необычного передвижения коня, или же, наоборот, они начинали опасаться этой самой непредсказуемой фигуры.
Существенная часть исследований Ботвинника, глубоко изучавшего стили своих соперников, была посвящена выявлению именно такого рода предпочтений в их игре. Он скрупулезно анализировал их партии и старался классифицировать ошибки таким образом, чтобы в дальнейшем использовать к своей выгоде. Неслучайно он говорил: «Худшая ошибка — та, которая делает вас предсказуемым».
Наши друзья, коллеги и члены семьи обычно знают о наших дурных привычках больше, чем мы сами. Порой узнать об этих психологических вывертах бывает так же удивительно, как услышать от супруги, что вы храпите во сне. Предрассудки и личные предпочтения в ваших решениях вряд ли могут причинить ощутимый вред, после того как вы их осознаете и начнете от них избавляться. Именно это умение отличать безвредную привычку от предубежденности позволяет нам сохранять объективность при оценке происходящих событий.
Время — деньги
Каждый, кто знаком с почасовой оплатой труда, хорошо знает, что время имеет цену в самом прямом смысле. Материал, то есть деньги, обменивается на труд, измеряемый в часах и минутах. Это обычное «время на часах», измеряемое везде одинаково. Но в шахматах есть еще и «время на доске», измеряемое количеством ходов.
Шахматисты привыкли думать о времени и в том, и в другом смысле. Они играют под тиканье часов, имея ограниченное время на определенное число ходов. А время в самой шахматной партии измеряется количеством ходов. Сколько ходов нужно сделать, чтобы попасть из точки А в точку Б? С какой скоростью может развернуться моя атака? Сумею ли я достичь своей цели раньше, чем соперник осуществит свой замысел?
Шахматная игра протекает в пошаговом режиме, а не в реальном времени. Самой простой демонстрацией фактора времени в шахматах является различие между игрой черными и белыми фигурами. Белые делают ход первыми, что дает им начальное преимущество во «времени на доске». Вопрос о том, достаточно ли этого для победы при безупречной игре обеих сторон, был предметом долгой и бесплодной исторической дискуссии. Мы так далеки от совершенства, что вряд ли в обозримом будущем получим окончательный ответ на этот вопрос. Известно лишь, что игра белым цветом дает осязаемое преимущество, особенно на высшем уровне. Любители чаще ошибаются и делают бесполезные ходы, поэтому у них небольшое преимущество выступки редко бывает решающим фактором.
Но для профессионалов быть на один ход впереди, то есть иметь лишний темп — существенный плюс. При точной игре этот лишний темп позволяет белым создать определенное давление и угрозы. Белые действуют — черные реагируют на действия. Статистика четко отражает ценность первого хода: на гроссмейстерском уровне белые выигрывают примерно в 29% случаев, черные — в 18%, а 53% партий заканчивается вничью. Этот перевес кажется впечатляющим, но «время на доске» — величина переменная, и он может сразу исчезнуть в результате одного неточного хода, одной упущенной возможности.
Полководец думает о времени во многом так же, как шахматист, но в реальном мире ситуация гораздо более динамична. Количество «ходов», доступных для вас и вашего противника, практически беспредельно. На поле боя или во всем мире одновременно происходит множество событий.
Преимущество во времени достигается не только более быстрыми маневрами или выбором кратчайшего пути. Время часто можно «купить» или обменять на материальные средства. Мобильное и маневренное войско вполне может разгромить численно превосходящего противника, внезапно ударив по его слабому флангу. Возможность выигрыша времени в обмен на материал — это своеобразный компромисс в нашей системе оценок.
У каждого свой компромисс
В детстве я так быстро перешел от восхищения лучшими шахматистами к личному знакомству с ними, что у меня попросту не было времени сотворить себе кумира. Тем не менее в моей памяти навсегда осталась первая встреча с легендарным восьмым чемпионом мира Михаилом Талем.
Это было весной 1974 года в Москве, на Всесоюзном турнире Дворцов пионеров, где команды из семи школьников встречались в сеансах одновременной игры с гроссмейстерами — капитанами команд-соперниц (в этих соревнованиях, будучи школьником, я играл дважды и встречался со многими выдающимися шахматистами, включая будущего главного соперника —– Анатолия Карпова). В первом же туре я испытал сильнейшее потрясение: над доской напротив меня, десятилетнего кандидата в мастера, склонился великий Таль! И я мог даже пожать ему руку! Я был наслышан о его устрашающем, гипнотическом взгляде, которым он буквально пронизывал соперников. Правда, тогда, чтобы «одолеть» меня, Талю этого не потребовалось… Зато он вдохновил меня личным примером, и впоследствии я счел своим прямым долгом выступить еще трижды в этих «турнирах шахматных надежд», но в качестве капитана-гроссмейстера.
Таль мастерски управлял временем! Когда его атакующий гений расправлял крылья, казалось, что его фигуры передвигаются быстрее, чем фигуры соперника. Как ему это удавалось? В молодости Таль заботился о материале куда меньше других и охотно жертвовал пешки и фигуры в обмен на время, необходимое для концентрации оставшихся сил против неприятельского короля. Его соперникам приходилось постоянно обороняться, что вело к ошибкам и поражениям. Отразить мощный натиск Таля удавалось лишь немногим. У него был неповторимый дар: он знал, как далеко может зайти и сколько материала можно отдать без ущерба для атаки.
В атаке время важнее, чем материал. Но как вычислить их истинное соотношение? Слон оценивается примерно в три пешки, но сколько «стоят» один или два хода? Здесь не существует простых правил, есть только точная оценка конкретной ситуации. Спросите генерала, что он хочет получить: еще один полк солдат или несколько дней для перегруппировки и укрепления позиций? В мирное время он, скорее всего, предпочтет солдат, а в сложной боевой обстановке время может оказаться для него гораздо более ценным.
В шахматах мы говорим об открытых и закрытых позициях. Открытая позиция — это свободные линии для передвижения фигур, динамичная игра, атака и контратака. Позиция же закрытая обычно подразумевает медленную игру и стратегическое лавирование; в шахматах ее можно считать аналогом позиционной войны. В открытой игре ценность каждого хода намного выше, чем в закрытой, поскольку любая ошибка может нанести огромный ущерб. А если позиция заблокирована и активность сведена к минимуму, то в скорости нет большой нужды.
Возьмем компанию, разрабатывающую новую производственную линию. Менеджеры знают, что конкуренты работают над сходным проектом и находятся примерно на той же стадии. Должна ли компания А побыстрее выбросить свою продукцию на рынок и опередить компанию Б? Или лучше вложить больше денег в развитие и обеспечить более высокое качество товара, чем у конкурентов? Конечное решение гипотетических А и Б будет зависеть от целого ряда факторов. В какой сфере производства они работают? Какую продукцию они выпускают? Время — важный фактор, но, скажем, выпуск нового препарата для людей с больным сердцем никак нельзя сравнивать со стремлением выбросить на рынок новую игрушку к началу рождественской распродажи.