Итак, Фирдоуси сообщает, что Кеюмарс правил ТРИДЦАТЬ ЛЕТ. Это хорошо согласуется с ТРИДЦАТЬЮ ТРЕМЯ годами жизни Христа.
Говорится, что Кеюмарс был первым царем-шахом, первым среди венчанных владык. Вполне подходит под описания выдающегося правления императора Андроника-Христа. Ввиду его особой роли в истории, поздние летописцы могли заявлять, что он был первым во всем, в том числе и первым Царем.
Прямо сказано, что правление Кеюмарса связано с созвездием Овна. Но ведь именно Овен или Агнец был символом Христа и в христианской теологии отождествлялся с самим Иисусом. Более того, сказано, что именно в правление Кеюмарса Солнце подошло к Овну. Но ведь Христа-Агнца часто именовали Солнцем.
Отмечено, что трон Кеюмарса был озарен счастливой звездой. Скорее всего, здесь опять-таки упоминается вспышка Вифлеемской звезды, возвестившей Рождение Иисуса.
«Древне»-персидский Эпос заявляет, что именно в правление Кеюмарса люди стали умнеть, что все обновилось, в том числе, — еда, одежды. Этот мотив нам уже хорошо известен по жизнеописанию императора Андроника-Христа. Именно он провел в жизнь радикальные реформы в Царь-Граде = Иерусалиме. Прибыв вместе со своей дружиной из Руси-Орды, Андроник (он же Андрей Боголюбский) ввел в Иудее = Ромее новые обычаи (которые некоторые сочли «варварскими»). Например, заставил людей носить штаны (чего раньше не было). См. подробности в нашей книге «Царь Славян».
Далее Шахнаме говорит: «Был сын у властителя, светел лицом, отвагой и мудростью сходен с отцом. Такого земля не рождала вовек, а звали блистательного — Сиямек. Прославленный, полный достоинств юнец отрадою был Кеюмарсу. Отец все думал о сыне в тревоге, в слезах, жег душу ему за любимого страх» [876:2в], с. 24.
Как мы сейчас увидим, здесь Эпос «переключается» с Кеюмарса на его «сына» Сиямека. Иными словами, начиная с этого момента, отражением Андроника-Христа на страницах Шахнаме становится молодой Сиямек. При этом возникшая божественная пара — отец Кеюмарс и его сын Сиямек — это, скорее всего, отражение христианской концепции Бога-Отца и Бога-Сына. Отметим, что, согласно Евангелиям, Бог-Сын, то есть Христос, вскоре погибнет. Аналогично, в персидском Эпосе, молодой Сиямек вскоре будет убит. Недаром Бог-Отец (Кеюмарс) тревожится за своего Сына (Сиямека) и проливает слезы. Как мы показали в наших предыдущих книгах, во многих старинных текстах Бог-Отец и Бог-Сын отождествлялись или путались. Аналогичное отождествление-путаницу мы обнаруживаем и в Шахнаме.
Поскольку Сиямек (Христос) вскоре погибнет, то следует ожидать, что в Шахнаме сейчас появится коварный евангельский персонаж — Иуда Искариот. Наш прогноз блестяще оправдывается. Мы цитируем.
«Врагом ему (Кеюмарсу — Авт.) не был никто из людей, но злобу таил Ахриман-лиходей (аналог Сатаны-Иуды — Авт.). Он завистью неистребимой горел, и замысел черный в лукавом созрел. Был сын у него, словно волк молодой, свершавший набеги с голодной ордой. Задумал дорогу он к трону искать, царя Кеюмарса корону искать. А тот безмятежно страной управлял, и злобный соперник покой потерял. И многим поведал он умысел свой, и мир уже полнился грозной молвой. А сам Кеюмарс и не ведал о том, что против него замышлялось врагом. Явился Соруш, излучающий свет, под видом пери, в шкуру барса одет. Царю рассказал он, не скрыв ничего, о происках беса и сына его.
[Смерть Сиямека от руки Дива].
Лишь речь до ушей Сиямека дошла про эти бесовские злые дела, во гневе он тотчас дружине своей клич кликнул… И в барсовой шкуре… встречает он дива, к сраженью готов. Пошла на громаду громада бойцов. Доспехов лишенный, властителя сын схватился с нечистым один на один. Руками свирепо юнца обхватив, согнул его вдвое неистовый див и наземь поверг, не давая вздохнуть, и когти вонзил ему в белую грудь. Погиб Сиямек от нечистой руки, вождя молодого лишились полки. Услышав о смерти наследника, шах в отчаянье впал… С престола сошел он, рыдая, скорбя, ногтями жестоко терзая себя. Лицо безутешного кровь залила… И каждый воитель с владыкой своим потерю оплакивал, скорбью томим, и горестный вопль над равниной повис. Рядами к престолу бойцы собрались в одеждах, синеющих, как бирюза; их лица темны и кровавы глаза. Дичь разная, птица и зверь издали, стеная и воя, на склоны пришли… И пыль у престола столбом поднялась, В печали и трауре прожил он год» [876:2в], с. 24–26.