Вместо солнца пространство двора освещал мягкий люминесцентный свет множества грибов, что усеивали далёкий потолок.
Пригнувшись под свистнувшим над головой кинжалом, один из дроу в чёрной тряпичной маске сделал апперкот, и короткий загнутый нож, явно содранный дизайнером с керамбита, неминуемо рассёк бы его оппонента от паха до горла, не подпрыгни тот с места высоко вверх, вероятно, Левитацией. Разминувшись со своей смертью, второй эльф крутанул сальто в воздухе и совершил рубящий удар ногой сверху по макушке первого, но атака была заблокирована скрещенными над головой руками. Резко перехватив эту же ногу, дроу дёрнул оппонента вниз, отступая в сторону, и не успевший среагировать спарринг-партнёр впечатался в мощённую плитками землю, глухо вскрикнув. Его «друг» уже насел сверху и приставил свой кинжал к горлу упавшего, параллельно выкручивая оглушенному эльфу руку с зажатым в ней оружием.
— Достаточно, — негромко и даже лениво проговорил наблюдатель.
Зрелых лет инструктор[3] с взъерошенной шевелюрой и эспаньолкой настолько холеной, что Д’Артаньян обгрыз бы локти, одетый в щегольскую тёмно-синюю шёлковую рубаху, частично расстёгнутую на груди, с закатанными рукавами и чёрные кожаные штаны, напоминал мне не то постаревшую и оттого молодящуюся рок-звезду, не то модель одежды, которую станет покупать весьма специфическая и узкая прослойка людей.
Во всяком случае его я легко мог представить, скачущим на одной ноге по сцене и напевающим: «Pleased to meet you Hope you guess my name». Не мешали этому образу ни тёмная почти пиратская повязка, закрывавшая левый глаз, ни масса шрамов, усеивающих его руки, грудь и лицо.
Кераши Умриен гласил фрейм эпатажного эльфа, 135 уровень, инструктор разбойников и воинов Дома Эвер’харн.
— Назови мне свою главную ошибку, — обратился он к проигравшему бойцу.
— Нужно было разрывать дистанцию, мастер Умриен. Я хотел дожать Маэрнуса и потому поспешил, — дроу стянул с головы маску и смущенно почесал затылок, — атака сверху сделала меня слишком уязвимым к захвату.
— Правда, — кивнул инструктор, — но я не об этом.
Глядя на непонимающее лицо своего визави, Кераши драматично вздохнул и насмешливо объяснил ему.
— Главная ошибка принадлежит не тебе, а твоей матери, и заключается она в том, что, когда ты вылез из неё, эта святая, но опрометчивая женщина не удавила тебя пуповиной, поэтому ты вырос тупицей, который тратит моё драгоценное время впустую. У меня нет ни желания, ни мелков, чтобы объяснить тебе каждый твой неверный шаг, сделанный в этом бою. Пшёл прочь, бестолочь!
Боец, наливающийся краской по мере тирады, обмяк и на негнущихся ногах вышел со двора.
— А ты, Маэрнус, — обратился инструктор ко второму эльфу, резко ткнув в него пальцем, — долго собрался пользоваться тем, что твой брат необучаемый? А если бы на его месте был противник с холодной головой? Уход в сторону и твой такой «броский» выпад, — Кераши изобразил воздушные кавычки, — превращает тебя в самодовольный и чертовски самонадеянный труп. Знаешь, сколько кладбищ ими усеяно?
Понуро опустив голову, отчитываемый эльф, поклонился.
— Да, мастер Умриен.
Инструктор махнул рукой, и Маэрнус удалился вслед за братом.
— А, гроза дверей и беспомощных стариков, зачем пожаловал? — эльф резко развернулся ко мне и хищно улыбнулся. Глаза его при этом оставались холодными, как лёд.
— Я хочу выбрать архетип и причитающуюся мне способность.
— А я хочу талантливых учеников, но мне приходится иметь дело с болванами, — сухо парировал Кераши. — Как говорил знаменитый философ: «Ты не всегда получаешь то, что ты хочешь».
Сходство стало ещё сильнее, и я ответил ему в тон.
— Мне кажется, тот же мыслитель дальше говорил, что «если постараешься, возможно, ты получишь то, что тебе нужно на самом деле».
Инструктор на секунду задумался и холода в его манерах стало самую капельку меньше.
— Возможно. Мы узнаем это чуть позже. Что ж, — он потянулся всем телом, — выбирай.
— Вы правда тренируете и воинов, и разбойников? — не сдержал я любопытство.
— А чем это так тебя удивляет? Между всеми тропами есть пограничные, смежные, зоны. Паладин — это и обращающийся к богам жрец, и могучий воин, а Бард — и волшебник, и разбойник. Я — дуэлянт, и потому могу учить как разбойников, так и воинов. Воином ты становиться не собираешься, по глазам вижу.
Заметив мои поползшие вверх от удивления брови, он объяснил.
— Слишком прагматичен, а воинам требуется определённый фатализм и самопожертвование. Собой ты ради победы жертвовать не готов, никого от стрелы своей тушкой не закроешь. Скорее врага в ловушку заманишь и воспользуешься любым нечестным преимуществом, чтобы победить.