Избавившись от старого шлема за 13.3 золотых, она направилась обратно трактир. Хотелось в спокойно обстановке обмозговать полученную информацию. Центральный район Аскеша, как и всегда, выглядел чересчур оживлённым. Чат пестрел от объявлений, бессмысленной болтовни и попыток найти отряд.
Фурия чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Остальные игроки понимали, зачем они оказались здесь. Зачем полезли в Виашерон. Ради приключений, адреналина и азарта, от скуки, пытаясь заработать или реализовать свои фантазии. А зачем она здесь? Потому что только здесь может ходить? Потому что депрессия отступает, когда она врубается сталью во вражеское тело, на мгновение забывая о непримиримой реальности? Одиночество глубоко пустило корни в её душу. И чем оживлённее и громче звучали голоса вокруг, тем всё более брошенной она ощущала себя.
Ярко освещенные проспекты и шумиха вскоре уступили место тёмным проулкам, где звуки шороха и хруста изредка разрывали тишину. Скрежет стали о камень стены орчанка встретила почти с радостью. С усилием вырываясь из болота жалости к себе, она подняла взор на фигуру, перегородившую узкий переулок.
Два небольших трёхэтажных здания стояли столь тесно, что, двигаясь, Фурия не могла не задевать плечами грубый камень. Под ногами хлюпала вонючая влага, источник которой совсем не хотелось отыскать. Источники света вокруг практически отсутствовали, поэтому пробираться приходилось едва ли не на ощупь.
Дроу, застывший в пяти шагах от неё, провел извилистым кинжалом по стене, вызывая пронзительный скрежет и град искр, на секунду осветивших его лицо. Лицо, закрытое до носа повязкой на манер банданы. Тёмный плащ. Облегающий кожаный доспех довершал портрет.
Грабитель? Убийца? Не воин, нет. Зачем выдавать себя раньше времени? Неужели настолько недооценивает меня?
Озарение разрядом электричества прошило её, заставляя дёрнуться и развернуться на 90 градусов ещё до того, как сознание отреагировало командой. Бесшумный клинок пропорол рёбра девушки, устремляясь к грудине. Фигура, окутанная тенями, материализовалась прямо из воздуха, и только преждевременная реакция спасла её от участи быть насаженной на кинжал, как бабочка на булавку.
Её рука выстрелила поршнем, вцепляясь в запястье с ножом. Второй эльф воспользовался заминкой, чтобы сократить расстояние и ударить, целясь ей в горло. Орчанке пришлось снова переключиться, чтобы подставить латный наруч, отбивая лезвие в сторону.
Вам нанесли 809 единиц урона
На вас повесили дебафф Роковая обида (60 секунд).
Роковая обида
Вы отравлены и теряете 1 750 единиц здоровья раз в десять секунд. Ловкость снижена на 15 %.
Вам нанесли 1 750 единиц урона
Из-за тесноты она не могла достать топор, а темнота заставляла её напрягать до рези глаза, чтобы уловить очередную атаку. Ударив раскрытой ладонью в лицо эльфа, она на секунду ошеломила его и тут же перехватила занесенную для очередной атаки руку.
Вы нанесли 288 единиц урона
Патовая ситуация. Фурия застыла, как нелепая пародия на витрувианского человека, вытянув обе руки в стороны и широко расставив в ноги для упора.
С обеих сторон наседали враги, налегая всем весом на кинжалы, сантиметр за сантиметром преодолевая её сопротивление. Лезвия потихоньку придвигались все ближе к её корпусу. Это продолжалось не больше нескольких секунд. Ещё миг и она была уверена, убийцы сообразят просто выпустить оружие и достать запасное.
Девушка заскрежетала зубами от ощущения собственного бессилия. Сколько ещё сможет удерживать их на расстоянии? Тупица!
Над её головой раздался скрип, и с крыши спрыгнул третий участник ночного балета. Упираясь ногами в стены домов, он скользил вниз. Два заточенных стилета оказались направлены прямо в голову орчанки.
Беда не приходит одна. Время немного побезумствовать.
Яростный крик гремящим эхом отразился от стенок, мечась в тесном переулке, словно пёс, которому пытаются дать лекарство. Эльфы замешкались. Дрогнули в испуге, пораженные дебаффом. Мысленной командой она вложила все имеющиеся в наличии единицы талантов, до упора поднимая Стальной шквал и Любой ценой, даже не читая описание.