Конечно, время могло быть немного получше. В это время в прошлом году я только родила нашего милого Джейми. Я была готова окунуться в чудесную и странную родительскую жизнь. Но затем мне пришлось снова залететь менее чем через два месяца.
Вот уже более полутора лет, как я постоянно беременна. Малыш Мистер Упс тоже появился на свет раньше срока, страдая легким случаем желтухи. Мы провели в больнице еще два дня, так как наша новая любовная неожиданность провела некоторое время завернутой в ультрафиолетовое одеяло, как светлячок. У меня также были сильные кровянистые выделения, которые поначалу немного беспокоили, поэтому они просто оставили меня здесь.
— Как поживает малыш без имени? — спрашивает Тесс, выглядывая из-за края моей кровати на завернутого ребенка.
Я улыбаюсь ему сверху вниз, проводя пальцем по его щеке.
— Розовый и совершенный.
— Ты собираешься рожать три для трех?
— Черт возьми, нет, — бормочу я, откидываясь на подушки. — Дворец киски Прайс закрыт на ремонт. Ты понимаешь, что я беременна два года подряд, верно?
— Конечно, — отвечает она. — Год назад у меня закончились креативные идеи для безалкогольных коктейлей.
— Боже, я хочу выпить, — говорю я со вздохом. — Я хочу напиться дерьмового вина и танцевать на кухне, зная, что больше никто в моем теле не отравится.
— Мы можем это устроить, — отвечает она. — Оставь малышей со своими мальчиками, а сама приходи ко мне домой на вечеринку с алкоголем на моей кухне. Мы разденемся до нижнего белья и будем есть взбитые сливки прямо из тюбика.
Я смеюсь.
— Боже, это звучит потрясающе.
— Когда они возвращаются?
Я касаюсь своего телефона, высвечивая последнее сообщение на экране блокировки.
— Они в пути.
Как только приехала Тесс, я заставила их всех уйти. Они почти неделю терпели это здесь, в больнице. Но им нужен был душ и чистая одежда, а мне нужно было пространство. Моя больничная палата выглядит как после пижамной вечеринки со всеми добавленными стульями и одеялами, открытыми спортивными сумками, пустыми бутылками из-под напитков и контейнерами из-под еды.
Не говоря уже о том, что все мои мальчики разбрасывают носки, как Тесс теряет волосы. Даже сейчас я вижу один на полу. Боже, кто здесь снимал носки? Это так антисанитарно. Я просто качаю головой с очередным усталым вздохом. Я не могу не любить их, в носках или без.
— Боже, твои парни – разгильдяи, — говорит Тесс, оглядываясь по сторонам.
— Только потому, что они отвлеклись, — отвечаю я, что, в основном, верно. Илмари, в частности, помешан на аккуратности. Но прикованная к постели жена и больной ребенок выбивают его из колеи прямо сейчас. Я уверена, что он пошел домой и лихорадочно помылся, пока остальные принимали душ.
Хотя насчет носков... это было основным аргументом в нашем доме в течение трех лет. Джейми всего один год, и даже он вносит свой вклад в хаос. Я повсюду нахожу его милые детские носочки вперемешку с их собственными.
Тесс встает и начинает наводить порядок в комнате, перекладывая мусор в большое ведро у двери.
— Неужели сегодня ребенок наконец-то получит имя?
Я киваю.
— Мы должны получить результаты теста на отцовство сегодня днем.
Когда я была беременна Джейми, все ребята согласились, что имя ребенку даст биологический отец. Однажды вечером я пришла домой с работы и обнаружила, что все они стоически сидят за кухонным столом, мягкий золотистый свет отбрасывает тени вокруг, как на картину маслом. Они были такими серьезными, когда тоже усадили меня. Клянусь, на мгновение мне показалось, что они расстаются со мной.
Вместо этого они рассказали мне о своих доводах в пользу того, чтобы позволить биологическому отцу выбрать имя ребенку. Я испытала такое облегчение, и гормональное, что расплакалась, и Джейку пришлось успокаивать меня мороженым, пока Кей растирал мне ноги.
Прежде чем Тесс успевает ответить, раздается резкий стук в дверь. Входит моя медсестра, направляясь к раковине, чтобы вымыть руки. Она милая пожилая чернокожая леди с добрыми глазами и широкой улыбкой.
— Привет, мама. Как дела у нашего мальчика?
— Хорошо, — говорю я, слегка перекладывая его в своих объятиях. — Все, что он делает, это спит.
— Это хорошо. Нам нравится видеть сытого, сонного ребенка. Все его анализы выглядят великолепно, — добавляет она. — Желтуха прекрасно прошла. И с тобой тоже все в порядке. Док готов выписать вас обоих.
— Ура, — говорит Тесс, обходя вокруг, чтобы снова сесть в кресло.
— И у нас есть результаты теста на отцовство, — добавляет медсестра Келли, ее взгляд прикован к планшету, когда она щелкает по экрану.
Мы с Тесс обе замираем, обмениваясь взглядами.
— Я... эмм, ну, мои ребята еще не вернулись, — быстро говорю я. — Я действительно не хочу знать, пока они не здесь.
— О боже, — восклицает Тесс, зарываясь пальцами в свои кудри. — Я ждала этого девять месяцев, Рэйчел! Я больше не могу ждать.
Я медленно поворачиваюсь к ней, прищурив глаза.
— У тебя также есть пари на этот счет, не так ли?
Ее пухлые розовые губы приоткрываются, когда она хлопает ресницами в мою сторону.
— Я... нет...
Да, она маленькая лгунья. Я уверена, что вся команда делает ставки. С Джейми они тоже делали. Если бы я не была такой уставшей, у меня хватило бы энергии быть более раздраженной.
По крайней мере, все действуют добросовестно. Они просто рады приветствовать нового ребенка. Рэйс были потрясающими. Конечно, вначале были вопросы. Множество вопросов. Ребята приняли на себя большую часть этого удара. Но как только мы все поженились и сделка была заключена, все успокоились. Теперь мы команда Прайс, и никто из тех, кто нас знает, и глазом не моргнет.
Тесс фыркает, скрестив руки на груди.
— Отлично. Хорошо, да. Я в споре, хорошо? Я не выиграла пари о сроках родов. Но я все еще могла бы немного подзаработать на результатах установления отцовства.
— Насколько велика сделка? — спрашиваю я, передавая ребенка без имени медсестре.
— Ты даже не захочешь знать, — отвечает Тесс.
Келли просто смеется.
— Мы можем подождать, пока они вернутся, дорогая. Ничего страшного.
— Но у вас это прямо здесь? — спрашивает Тесс, заглядывая поверх меня. — Прямо в этом маленьком планшете у вас есть результаты? Вы могли бы рассказать нам?
— Мхмм, — отвечает Келли, отходя в угол, чтобы взвесить и измерить ребенка.
— Оставь ее в покое, — говорю я Тесс.
— Я не могу поверить, что ты не хочешь знать, — фыркает она.
— Я действительно хочу знать, — отвечаю я. — Я просто хочу знать, и мои ребята тоже хотят. Если они узнают, что я узнала, я никогда не услышу конца этому. Джейк будет дуться месяц.
— Боже, и ничто этого не стоит, — ворчит Тесс.
Келли снова смеется, сверкая понимающей улыбкой, когда она качает головой.
Что я могу сказать? Джейк производит впечатление.
— Кроме того, — добавляю я. — Я ждала так долго. Еще тридцать минут меня не убьют.
Вторая медсестра проскальзывает внутрь и моет руки, прежде чем отправиться помогать Келли. Начинается возня. Безымянному не нравится, когда его выпеленывают из кокона. В тот момент, когда я слышу первый вопль, дверь распахивается и все мои ребята возвращаются.
Джейк впереди, выглядящий умытым и свежим, балансирует с подносом для напитков и четырьмя чашками кофе из нашего любимого местного магазина. Калеб шаркает за ним, держа Джейми на своем бедре. Наш первенец до мозга костей похож на своего папочку – у него темные волосы и красивые зеленые глаза Джейка.
— Самородок! — визжит Тесс, вскакивая со стула, чтобы вырвать его из рук Калеба. Она очень серьезно относится к роли крестной матери, бесконечно осыпая его любовью. Однако нам быстро пришлось ввести эмбарго на игрушки. Теперь тете Тесс разрешено выражать свою любовь только через переживания, а не материальные блага. За исключением Рождества и дней рождения, конечно же.