Но даже с его волшебным членом викинга он может продержаться не так уж много раундов, верно? Секс наедине — это одно, но он не может просто держать ее взаперти всю ночь. Она и моя тоже. Она наша. Наш финский друг должен научиться делиться, иначе я стану большой занозой в его скульптурной заднице.
Рэйчел сама навлекла на себя это, когда дала мне его адрес. А благодаря электронному письму, которое пришло на мой телефон пятнадцать минут назад, у меня теперь есть идеальное оправдание. Мы посмотрим записи игр дома у Илмари. Это надежно. Он не сможет отказать, не тогда, когда я принесу мороженое, чтобы поделиться с ним. Их двойка скоро превратится в четверку.
Ну... технически в пятерку, потому что Калеб заставил меня взять с собой собаку.
Я резко поворачиваю направо по 12-му проходу. Я на самом деле взволнован. У меня уже давно не было возможности использовать свою суперсилу. С Рэйчел это было почти слишком легко. Конечно, она любительница сорбета. Ей нравится думать, что она сокращает калории с помощью сорбета. А поскольку он со вкусом фруктов, а не шоколада или карамели, ей не нужно переживать, что она съедает целую пинту за один присест.
Единственная сложность в том, что ее вкусы меняются. Хочется ли ей сегодня чего-то сладкого, например, прохладной освежающей малины? Или терпкий лимонный вкус? Что нужно Рэйчел после секса? Повинуясь интуиции, я беру лимонный сорбет и бросаю его в корзину. Затем я встаю перед стойкой Häagen-Dazs.
— Время игры, — бормочу я, разглядывая этикетки.
В нижнем ряду я беру пинту «Mint Chip» (мятное с шоколадной крошкой) для Калеба. Если бы сейчас в продаже был специальный выпуск «Peppermint Bark» (мятная кора), я бы потянулся за ним. Но вы всегда можете рассчитывать на то, что этот чудак захочет мяты в своем кофе и мороженом.
Самое смешное, что ему не нравится мятная жвачка. Или мятная зубная паста. Он предпочитает жвачку с корицей. И он пользуется этой странной зубной пастой с пищевой содой, которая с эффектом гранул. Это отвратительно. Дайте мне арахисовое масло в мороженое и мяту в зубную пасту.
Присмотревшись к «Chocolate Peanut Butter» (шоколадное арахисовое масло) через ряд от «Mint Chip», я беру пинту для себя и кладу ее в корзину. Теперь начинается самое сложное. Марс Киннунен. Обычно моя суперспособность – это почти рефлекс. Я просто знаю... понимаете? На той неделе Тесс вошла в мой дом, и не успела она произнести ни слова, как я уже был готов предложить ей пинту Ben & Jerry’s «Cherry Garcia» (вишневое).
Капитан нашей команды, Салли, просто обожает «Rocky Road» (шоколадное с орехами). Не важно какого бренда. Он хочет самое дешевое, которое только можно найти. Клянусь, этот человек забыл, как жить.
А Морроу пытается изобразить, что он такой спокойный и крутой, но я-то знаю, что он любит «White Chocolate Raspberry Truffle» (белый шоколад, малина и трюфель).
У Нови непереносимость лактозы. Однажды он съел сыр на пицце, а я был тем невезучим засранцем, который жил с ним в одном гостиничном номере. Я чуть не заставил его спать в ванной. Так что, никакого мороженого для него.
Я ухмыляюсь, бросая взгляд влево от витрины Häagen-Dazs, чтобы увидеть коробку бананового фруктового льда на верхней полке. Да, Нови любит детский фруктовый лед. Дешевый, липкий, сладкий, но надежный и приносящий удовлетворение.
Все это, конечно, не помогает мне сейчас. Я здесь не для того, чтобы выбирать фруктовый лед для Нови или мороженое для Тесс. Мне нужно сосредоточиться. Какое мороженое хочет Марс? Мои глаза сканируют стелаж вкусов, пока я бормочу себе под нос.
— Ничего фруктового... и ничего с печеньем...
Он просто не похож на человека, который любит фрукты в мороженом. И он, как и Кей, не пьет, так что особые алкогольные вкусы тоже исключены.
Пока я размышляю, Калеб подкрадывается ко мне сзади, бросая в корзину дезодорант, зубную нить и лосьон для загара.
— Ты готов идти?
— Заткнись, — бормочу я, не сводя глаз с полок. Оно где-то прямо передо мной. Я почти могу протянуть руку и выхватить его из воздуха, этот иллюзорный вкус, который лучше всего описывает Марса. Но я также чувствую, что Калеб задумался.
— Я сказал заткнуться, — повторяю я.
— Я ничего не говорил, — хрипит он.
— Ты отвлекаешь меня.
— Отвлекаю от чего?
— От использования моей суперсилы, — отвечаю я.
— О, черт меня дери, — бормочет Калеб, проводя рукой по волосам и прислоняясь к стеклянной двери. — Серьезно? Это не суперсила, Джейк. Это ничего не значит.
Я стреляю в него кинжалами своих глаз.
— Ты просто завидуешь.
Он насмехается.
— С чего бы мне завидовать?
— Потому что это значит, что я могу читать людей лучше, чем ты, — отвечаю я.
— Ты думаешь, мне нужно знать любимый вкус мороженого Марса, чтобы узнать его?
— Это может помочь, — говорю я, пожимая плечами.
Кей фыркает.
— Тогда продолжай, Супермен. Расскажи мне об этом. Какой у него вкус мороженого?
Я сужаю глаза и смотрю на полки.
— Я уже исключил печенье, карамель, все, что с фруктами, и все специальное. Марс – старый надежный тип. Ему нужно что-то, на что он может рассчитывать. Ему нравится рутина. Держу пари, что он относится к десерту так же, как к еде в выходной день от диеты. Для него это легкая поблажка.
— Значит, ничего особенного? — говорит Калеб. Я знаю, что этому засранцу любопытно. Он смотрит на полки. Я вижу, что его шестеренки в голове тоже крутятся. — Может, он обычный ванильный парень.
Я фыркнул.
— В нем нет ничего ванильного. Нет, он обходительный, утонченный и европейский. У него потрясающая татуировка на спине, значит, он неравнодушен к искусству. Даже если он не может творить искусство, он может его оценить. И он постоянно слушает эту безумную музыку в стиле металла. Нет, он не ваниль. Или обычный шоколад.
Теперь Калеб серьезно смотрит на полки, его раздражение забыто.
— Кофе?
— Нет. Он пьет кофе, но не ест его. Я думаю, что-нибудь с орехами, — объясняю я. Вообще-то, это помогает выговориться. — Но он точно не любит с пеканом. Это слишком по-американски.
— Откуда ты знаешь, что он хочет Häagen-Dazs? — поддразнивает Калеб.
Он смеется, но вопрос серьезный. Я со вздохом качаю головой.
— Я не знаю. В этом-то и проблема. — Но теперь я заинтересован. Я хочу все сделать правильно. Я хочу показать Марсу, как хорошо я могу его читать. И ладно, я хочу показать и Калебу тоже. — Возможно, он самый крепкий орешек, который я пытался расколоть, — признаю я.
— О, так ты пытаешься расколоть его орешки? Ты мне не что-то договариваешь, Супермен? — В его тоне слышится смех, но глаза серьезны. Калеб — собственник. Кто бы мы ни были – я и он; я и Рэйчел; я, он и Рэйчел – этого достаточно, чтобы он был на взводе.
— Нет, — отвечаю я мягко. — Меня не интересует Марс как что-то иное, кроме как друг... и иногда приятель для траха. Ты должен признать, он впечатляет. Готов поспорить, он измотал Рэйчел этим монстром.
— Заткнись, — рычит Калеб, отталкиваясь от холодильника, чтобы пихнуть меня рукой.
— В чем дело? Ты ревнуешь? Вся эта история с разделением не работает на тебя? Я с радостью приму твое поражение. Просто это означает больше Рэйчел для меня...
— Я не ревную, — пробормотал он, понижая голос, когда за углом появилась старушка с полной тележкой. — Просто в этих шортах ничего не скроешь, — добавляет он, незаметно поправляя себя.
Я фыркаю, улавливая носом запах его одеколона, когда он подходит ближе, позволяя даме пройти позади нас. Я подавляю стон. Ненавижу, как сильно я реагирую даже на запах его одеколона. Мою кожу словно покалывает, и мне хочется уткнуться лицом в его шею и вдыхать его.