Пока я смотрю, я вижу, как его рука сжимает наши кончики. Мой взгляд зацепляется за тонкую линию черных чернил, обвивающую его безымянный палец левой руки. Это единственная татуировка на его теле. Его постоянное обручальное кольцо. Знак клятв, которые он никогда не нарушит. Мне. Урагану. Марсу и нашим мальчикам.
Он мой. Он наш.
Я хватаю его за плечи, прижимаясь своими губами к его губам. Мы лихорадочно целуемся, наши тела дрожат, когда он продолжает работать кулаком над нашими членами. Я погружаю свой язык в его рот, глубоко открывая его, посасывая его губу. Его кожа такая теплая напротив моей, его волосы все еще влажные.
— Блять... папочка, пожалуйста, — стонет он, его руки замедляется на наших членах.
Я улыбаюсь ему в губы.
— Тебе нужно кончить, ангел? Тебе больно от этого?
— Да.
Я опускаю руку, шлепая его по запястью, чтобы заставить его отпустить наши члены.
— Не сейчас. Сначала тебя оттрахают. Я собираюсь наполнить эту задницу. Я заставлю тебя наклониться и широко раскрыться, когда я погружу свой член так глубоко, что ты увидишь звезды.
— Да, — снова говорит он. — Черт возьми, сделай это. Кей, мне нужно это...
— Ты не кончишь, пока я не скажу, — приказываю я. — Я собираюсь наполнить эту задницу, пока ты наполняешь мою руку. Ты выйдешь отсюда королем льда с моей спермой, стекающей по твоим бедрам.
Он уже поворачивается, желая большего. Он перекидывает мне через плечо упаковку смазки, его руки цепляются за полки.
Я быстро разрываю ее и немного выдавливаю на пальцы.
— Наклонись, — рычу я. — Покажи мне, что мое.
Он расширяет свою стойку, прогибаясь в талии. Боже, у него отличная задница. Я провожу левой рукой по ее изгибу. И поскольку я, блять, ничего не могу с собой поделать, я опускаюсь на одно колено позади него, зарываясь лицом в его тепло.
— О... блять... Кей... — Он не большой любитель пожирать задницы, но если я тот, кто предлагает, он не может наклониться достаточно быстро.
Я превращаю его в месиво, проводя языком, смачивая его дырочку своей слюной. Он тяжело дышит, откликаясь на мое давление, постанывая в изгиб его руки, пока я сосу и дразню, обводя языком его тугую дырочку.
— Ты хочешь этот член, тебе лучше расслабиться, — приказываю я, прикусывая зубами его ягодицу.
Он снова стонет, прерывисто дыша.
— Ощущаешься так чертовски хорошо.
С моих колен открывается идеальный вид, когда я погружаю один палец в его узкую дырочку.
— Боже...
— Дыши, — бормочу я. — Вот и все. — Я двигаю этим пальцем туда-сюда, нанося смазку по всей окружности. Его влажный жар поглощает меня, и я прикусываю губу, борясь с собственным стоном. Черт, я люблю анал. Это очень важно, когда ты живешь вчетвером как часть би. Я вдавливаю еще один палец, позволяя им обоим изгибаться вперед и вниз, пока я тянусь к его простате...
— О... бляяять, — бормочет он, задыхаясь и нуждаясь.
— Прямо здесь? — воддразниваю я, снова работая над тем местом.
Он хлопает рукой по полке, заставляя все дребезжать.
— Угхх... боже мой... прямо здесь, блять. — Его голос похож на глубокое мужское рычание.
Я улыбаюсь, целую его в ягодицу и надавливаю двумя пальцами внутрь и вниз, проводя по его простате, пока он не начинает извиваться.
— Детка... блять... папочка, пожалуйста, — умоляет он. Да, его карточный домик рушится. Игра с ним длится недолго, прежде чем он бросает притворяться и просто превращается в машину чувств.
Я встаю, выдавливая остатки смазки из упаковки на пальцы, которые все еще погружаю в его задницу. Осторожно, чтобы не потратить ее впустую, я втираю смазку.
— Ты готов взять мой член? Ты будешь моим идеальным хорошим гребаным мальчиком?
— Да, — стонет он. — Боже, я так чертовски сильно люблю тебя, Кей. Сделай это.
Я высвобождаю пальцы и сжимаю член у основания, прижимаясь ближе. Это первое чувство единения – это то, чего я всегда жажду. Будь то с Рэйчел или Джейком, это первое возвращение домой, от которого у меня всегда захватывает дух.
Я вдавливаю свой кончик внутрь, делая медленный выдох. Чувствуя меня, Джейк повторяет это, и я вижу, как расслабляются мышцы его бедер. Я вдавливаюсь глубже, крепко удерживая свой ствол во время работы.
— Боже, ты такой чертовски тугой, детка.
Он издает смешок, оглядываясь через плечо.
— Кто в этом виноват? Сколько времени прошло, Кей?
— Чертовски долго, — отвечаю я, погружаясь еще на дюйм, продвигаясь внутрь и наружу до самого кончика, чтобы убедиться, что он готов и растянут. Каждый мой инстинкт умоляет меня оттрахать его до бесчувствия, но я не могу причинить ему боль. Я умру первым.
Я чувствую момент, когда он сдается. Его тело расслабляется, и внезапно кажется, что он втягивает меня так же сильно, как я толкаю.
— Бл... бл... бляяять, — выдыхает он, затаив дыхание, когда я погружаюсь в него полностью.
Мои бедра упираются в изгиб его задницы, и мы просто останавливаемся и дышим, разделяя этот идеальный момент единения. Мои руки скользят от его бедер вверх по бокам, по плечам. Его тело – произведение искусства, отточенное до совершенства.
— Ты совершенен, — бормочу я, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его теплое плечо. — Совершенен.
— Теперь я совершенен? — дразнит он, оглядываясь на меня. — Ты собираешься называть меня королем... ааа...
Я вонзаюсь жестко, заставляя его замолчать со стоном.
— Не дави, блять, на это.
— Нет, трахай меня, — умоляет он. — Трахай меня так, как будто ты единственный, кому принадлежит эта задница.
— О, ты хочешь, чтобы я надрал тебе задницу? — дразню я, сильнее прижимаясь к нему бедрами. — Заставил тебя умолять. Заставил тебя стонать...
— Трахни меня, папочка. Пожалуйста, боже, — бормочет он себе под нос. Он отдает так же хорошо, как и берет, крепко держа бедра на выдохе, сдерживая стон в сгибе руки. — Да, вот так... прямо здесь...
Я держу одну руку у него на плече, а другую на бедре, когда двигаюсь вперед, трахая его тугую дырочку. Звук шлепков нашей кожи наполняет комнату, когда мы стонем вместе, получая удовольствие.
— Черт, с тобой так хорошо, — говорю я, готовый похвалить его, от чего мы оба лишимся чувств. — Ты такой красивый. Такой сильный.
Он стонет, опуская руку вниз, чтобы поработать со своим членом.
— Я скучал по тебе, — стонет он. — Нуждался в тебе. Кей, детка, пожалуйста...
Его мольбы заставляют меня обвиться вокруг него, одной рукой упираясь в его грудь, когда я принимаюсь за работу с его членом.
— Поцелуй меня, — говорю я. — Джейк, поцелуй меня.
Он поворачивается, крепко прижимая свои бедра к моим, наклоняясь достаточно, чтобы дотянуться до моих губ, когда мы целуемся, наше горячее дыхание обдувает губы друг друга, пока мы переживаем пик наших освобождений.
— Кончи со мной, — говорю я, моя рука двигается от его конца до основания, пока я двигаю бедрами в его заднице. — Хочу почувствовать, как ты кончаешь. Сожми меня крепче. Возьми этот член. Все это.
— Наполни меня, Кей. Сделай меня своим. Боже, я, блять, твой. — Он тяжело дышит, его задница сжимает меня, как тиски, пока я не подавляю крик. — Скажи, что любишь меня. Скажи, что я нужен тебе так же, как ты нужен мне. Ты нужен мне, как гребаный воздух, Кей.
Я прижимаюсь лбом к его спине, мои толчки продолжаются, пока я даю ему то, что ему нужно.
— Я люблю тебя, Джейк. Ты мой. Весь, блять, мой. Моя опора и моя любовь, бьющееся сердце этой семьи. Ты ось, которая заставляет наш мир вращаться. Будь со мной навсегда. Будь моим. Джейк, пожалуйста...
Его левая рука хватает мою, сплетая наши пальцы вместе, когда он кладет свою руку на полку. Его правая опускается, чтобы обхватить мою на своем члене. Мы работаем с ним вместе, пока я двигаю бедрами один, два, еще три раза.