— Почему? — пробормотала я, ставя свою не открытую бутылку воды на остров. — Почему бы тебе не выбрать меня? Я врач, Илмари.
— Да, но в момент моего ранения ты не была бы моим врачом, — рассуждает он. — Ты была бы моей женой, Rakas[7]. И я бы избавил тебя от боли.
От его нежных слов у меня на глаза навернулись слезы.
— Илмари...
— Я бы хотел, чтобы любое известие о моем ранении было передано тебе через внимательное отношение того, кто тебя любит.
— Кого из нас ты выбрал? — спрашивает Калеб.
Илмари выдерживает его взгляд.
Глаза Калеба расширились, а Джейк разразился недоверчивым смехом.
— Отлично, значит, мы оба выбрали Калеба, — говорит Джейк, взмахнув рукой. — Так что в случае, если моего лучшего друга собьет автобус, мне придется узнать об этом от Рэйчел, которая будет ждать, пока об этом узнает Кей. Это просто замечательно. Я буду последним, кто узнает, что ты можешь быть в смертельной опасности. Ощущения чертовски приятные. Может, я отменю твой значок лучшего друга и отдам его Посейдону.
Собака лает, услышав свое имя, и толкает Джейка в руку.
— Подожди, — говорит Илмари, подняв руку. Он обращает все свое внимание на меня. — Rakas, кого ты выбрала?
Я бросаю взгляд между своими парнями. Черт.
— Эмм...
— О, даже не смей, блять, говорить об этом, — простонал Джейк. — Ты тоже выбрала Кея, не так ли?
Я прикусила губу, глядя на Илмари. Черт возьми, ненавижу видеть этот взгляд в его глазах. Но ведь это не имеет значения, верно?
— Я твой муж, Rakas, — говорит он, в его тоне явно слышна обида.
— Да, и я люблю тебя больше собственной жизни, — отвечаю я, подходя ближе. — И, обычно, ты самый спокойный человек из всех, кого я знаю. Но, милый, у тебя есть склонность немного сходить с ума, когда дело касается меня.
Он раздраженно рычит.
— Ерунда.
Это вызывает фырканье Джейка и закатывание глаз Калеба.
— Хорошо... что случилось, когда мы все в последний раз ходили на ужин? — спрашиваю я.
— Мы ели суши, — беззвучно отвечает он.
— Да, и что ты сделал, когда мой заказ оказался неправильным?
Он смотрит на меня.
— Я не понимаю, как можно считать сумасшествием то, что я заставил официантку исправить твой заказ.
Джейк снова насмехается.
— Ты довел официантку до слез, Марс. Мне пришлось дать ей сорок процентов чаевых, чтобы я мог снова показаться там.
Илмари просто держит свои большие руки сложенными на груди, ничего не говоря.
— А как насчет нашей последней игры в пляжный волейбол? — спрашиваю я. — Лэнгли бросил мяч, я бросилась за ним и смешно приземлилась на колено, а что сделал ты?
— Это смешно, — бормочет он.
— Ты пронес меня три квартала до дома, чтобы очистить царапины и приложить пакет со льдом, — говорю я за него. — Ты не позволил мне идти, даже после того, как я сказала, что со мной все в порядке. Ты действительно думаешь, что я хочу, чтобы ты принимал важные медицинские решения от моего имени?
— Я твой муж, — рычит он.
— Больно, не так ли? — язвит Джейк.
Я поворачиваюсь лицом к Калебу.
— Ну, подожди секунду. Мы все трое записали тебя как контактное лицо в чрезвычайной ситуации. Кого ты записал? Ты не можешь записать себя.
— Конечно, он записал тебя, — говорит Джейк. — Просто пообещай, что пришлешь мне открытку из больницы, хорошо?
Но я удерживаю взгляд Калеба, наблюдая за тем, как сжимается его челюсть.
— Он не записал, — говорит Илмари. — Он и Рэйчел не записал.
Калеб стонет, проводя рукой по своим пляжным кудрям.
— Подожди, ты не записал Рэйчел? — говорит Джейк, его тон становится веселее. — О боже, детка, ты записал меня? Я твой экстренный контакт?
Калеб отводит свой извиняющийся взгляд от меня и поворачивается к Джейку. Он делает шаг вперед, протягивая руку.
— Детка, послушай...
— О, блять, нет. — Джейк отшатнулся. — Не говори мне, что ты выбрал Марса. Клянусь гребаным богом, Кей.
Калеб закрывает пространство между ними, хватая Джейка за руку.
— Джейк, я люблю тебя...
— Пощади меня, — прохрипел он, пытаясь отстраниться, но Калеб схватил его за другую руку и шагнул к нему.
— Я люблю тебя, и я люблю Рэйчел...
— Ясно, — насмехается Джейк.
— Но если я буду лежать на больничной койке, извини, но я хочу, чтобы Марс был тем, кто имеет право отключить меня от аппаратов, — продолжает он.
— Подожди, то есть в этой ситуации я прекращаю твою жизнь? — говорит Илмари с выражением ужаса на лице.
— Эй, это может случиться, — отвечает Калеб, пожимая плечами. — Ты единственный, кто будет рассуждать рационально и взвешивать все доказательства. Эти двое будут просто требовать, чтобы они сделали все, чтобы мое сердце билось. Ты поймешь, когда придет время отпустить меня.
— Господи Иисусе, — говорит Джейк, его лицо внезапно становится пепельным. — Тебе обязательно быть таким серьезным?
— Я ненавижу говорить о крушениях автобусов и больничных койках, — отвечаю я. — Это действительно выводит меня из себя, а до этого момента у меня был отличный день.
— Значит, я ничей контакт в чрезвычайной ситуации, — хмыкает Джейк, хлопая в ладоши. — В случае чрезвычайной ситуации, когда одна из трех любви моей гребаной жизни может оказаться в реальной смертельной опасности, у меня будет столько же прав на телефонный звонок, сколько у Посейдона?
Услышав свое имя, собака снова лает.
— Я не могу поверить, что я в буквальном смысле гребаный доктор, и все же ни один из вас не записал меня как контактное лицо для экстренной связи, — говорю я.
— Ребята, это не так уж важно, — говорит Калеб. — Это просто имя в бланке...
— Тебе легко говорить, — огрызается Джейк, снова пытаясь отстраниться. — Это твое имя во всех гребаных бланках.
Темные глаза Калеба сужаются на Джейка, его плечи напрягаются.
— Знаешь, меня начинает чертовски доставать твое отношение. Еще раз ляпнешь что-нибудь в мой адрес, и я покажу этому рту, на что он способен.
Глаза Джейка расширились, гнев и обида вытравлены из каждой черточке его лица.
— Не смей пытаться завести меня прямо сейчас. Я очень расстроен из-за этого, придурок. Ты знаешь, как сильно мне нужно чувствовать себя нужным. Мне очень обидно, что никто из вас не записал мое имя.
— Джейк, — мягко говорю я, придвигаясь ближе. — Мы любим тебя. Мы не хотим причинить тебе боль. Мы никогда не хотели бы поставить тебя в такое ужасное положение, когда ты узнаешь новости первым, когда тебе придется рассказывать остальным. Мы защищали тебя.
— Ну, это очень похоже на то, когда тебя отпихивают в сторону. Последнее, мать его, место, — бормочет он.
Я кладу руку на его, чуть выше руки Калеба.
— Первое место, — говорю я. — Джейк, мы любим тебя. И это все ерунда, — говорю я, взмахнув рукой. — Детали. Такие же обыденные, как список продуктов. У нас были бумаги, мы их заполнили. Но мы все знаем реальность, — добавляю я, оглядывая всех троих. — Одна команда, верно? Одна семья. Четверо сильных. Неважно, кто первым услышит, что на Калеба напала медуза на пляже. Мы все в этом вместе. Забудьте о мужьях и женах, законных или нет. Ярлыки не имеют значения. По крайней мере, для меня они не имеют значения. Будь моим лучшим другом, будь моим мужем, моим любовником, моим партнером. Выбирай любой ярлык, какой хочешь, просто будь моим.
Кажется, это немного успокоило Джейка, он слегка расслабился и слегка кивнул мне.
— Ты мой, — повторяет Калеб, его голос тверд, когда он наклоняется, чтобы провести губами по уголку рта Джейка. — Ты, блять, мой. — Он прижимается к Джейку, прижимая его к стойке своими бедрами, их лбы соприкасаются.