— В «Аляску»!
Извозчик недоуменно уставился на него.
— Плачу доллар, — добавил Тандерс.
Карета тронулась. Но не успел Степан устроиться на жестком кожаном сиденье, как лошади остановились у здания на другой стороне улицы.
— Приехали.
Тандерс открыл дверцу и запустил пальцы в карман жилета, но Гончар его опередил:
— Моя очередь платить.
Получив от него доллар, извозчик широко улыбнулся:
— Я думал, вы пошутили. Ну, парни, видать, сегодня в «Аляске» будет весело.
Едва они вошли в ярко освещенный зал, как перед ними вырос огромный негр в белом пиджаке.
— Рад приветствовать вас, джентльмены! Позвольте мне…
— Брось, Чарли, — Тандерс легко стукнул кулаком по необъятной груди. — Тут все свои. Это Стив из Техаса. Стив, это Чарли, чемпион мира по французской борьбе. Грудинка готова?
— Грудинка готова, сиськи и попки тоже. Девчонки прыгали до потолка, когда узнали, что ты приехал.
Он провел их через зал и открыл дверь кабинета:
— Желаю хорошо отдохнуть.
Стол был накрыт на четверых, и Гончар, прежде чем сесть на плюшевый диван, вопросительно глянул на Тандерса.
— К нам присоединятся мои подружки, — сказал преподобный. — Ведь ты не станешь возражать?
— Мне все равно.
— Вот и отлично. Потому что им-то как раз не все равно, с кем обедать. Приличного человека не так легко встретить, особенно здесь.
— Ты говорил, что после обеда мы пойдем в …
— Да-да, — перебил его Тандерс. — Только не произноси это ужасное слово. Мы пойдем к твоему другу. Открывай вино. Мы с тобой особые гости, и прислуга не будет стоять у нас за спиной.
Вино оказалось легким и терпким. Гончар собирался его только пригубить, но не удержался и залпом осушил бокал. «Как-то странно получается, — подумал он. — В двух кварталах отсюда мой друг сидит в тюремной камере. Моя невеста прячется в горах от грабителей и насильников. А я сижу в уютном кабинете, пью вкусное вино и жду проституток. И мне не хочется никуда уходить, вот что странно».
Негритенок вкатил на тележке целую гору сверкающей посуды. Из-под крышек сочился одуряющий аромат тушеного мяса. Гончар едва дождался, когда Тандерс выложит на его тарелку огромный кусок. Он был готов рвать эту смуглую плоть руками, и с трудом заставил себя взяться за нож и вилку.
— С тобой нельзя ходить на важные приемы, — сказал преподобный. — Ты ешь слишком быстро. Даже быстрее, чем я. А как раз из-за этого я тоже не бываю на приемах. Туда все приходят сытыми. А я ходил, чтобы пожрать на дармовщинку. В молодости я вечно страдал от голода.
В кабинет бесшумно вошел невысокий седой человек в строгом черном костюме.
— С тех пор ты не изменился, Джек Тандерс, — сказал он.
Преподобный встал, подавая ему руку:
— Привет, старина. Позволь представить тебе моего друга Стивена из Техаса.
— Привет, Стив. Я привык, что меня называют «шериф Дагган». Но для тебя я — Мартин.
— Мартин, у нас к тебе дело, — без предисловий начал Тандерс. — Друг Стивена сидит в твоей кутузке. Когда ты устроишь нам свидание?
— Хоть сейчас.
— Сейчас мы заняты. А вот через пару часов, по дороге к Натали, мы заглянем в твою обитель мрака и печали.
— Хотите занести передачу? Я распоряжусь, на кухне соберут пакет.
— Ты смотришь в корень, старина. Посидишь с нами?
Дагган поморщился:
— С моей язвой? Я уже неделю сижу на отварной рыбе и рисовых котлетах. Извини, но мне больно даже смотреть на ваше вино и жареное мясо. Увидимся в конторе, там и поговорим.
Он вышел. Тандерс наполнил бокалы:
— Выпьем за здоровье наших друзей. За тех, кто сидит в тюрьмах, и за тех, кто в этих тюрьмах работает. Еще неизвестно, кому из них приходится хуже.
— Что он говорил насчет кухни?
— Ты разве не понял? Ведь Мартин — хозяин этого заведения. На шерифское жалование трудно прожить в городе. А ресторан и пай в игорном доме обеспечат ему спокойную старость. Когда-то мы начинали это дело втроем. Я, Билл и Мартин. Гостиница, ресторан, казино. Все на высшем уровне, не хуже, чем в Мемфисе или Чикаго. Я выдавал идеи и привлекал нужных людей, Билл находил деньги, а Мартин обеспечивал безопасность. Это были золотые семидесятые годы…. Скажи, Стивен, в твоей жизни были золотые годы? Чем ты занимался в семидесятых, когда все кинулись в большой бизнес? Земельными спекуляциями? Железными дорогами? Поставками в армию? Или выкачивал денежки из южан?