Состав шел все медленнее и медленнее. Впереди заскрежетали колеса. Лязгнула сцепка, и поезд остановился. Паровоз шипел, стреляя паром, но не двигался с места. «Сработало!» — едва не закричал Гончар.
Поезд дернулся и с лязгом и скрежетом начал понемногу откатываться вниз. Неожиданно впереди раздался страшный грохот, и все тело состава передернула судорога. Последний вагон качнуло с такой силой, что Степан сорвался с узкой опоры. Веревка больно врезалась в грудь. Его изрядно встряхнуло, он врезался плечом в стенку, но все же удержался на вагоне.
И тут ночную темноту разорвали вспышки выстрелов. Поднялся такой грохот, что не стало слышно даже шипения паровоза. Но и пальбу заглушили новые звуки, от которых даже Степана охватил озноб. То был боевой клич индейцев.
— Всем лечь на пол! — заорал в темноте Мушкет. — Не дергаться! Кому дорога шкура, бросай оружие!
Зазвенели разбитые окна. Коротко вскрикнула женщина. Паровозный гудок на секунду заглушил все, но тут же оборвался.
Гончар распустил узел и спрыгнул на землю. По насыпи бегали налетчики, стреляя в воздух и дико завывая. Кричали они, как настоящие сиу.
В последнем вагоне послышалась возня. Степан пальнул по нему и крикнул:
— Сидите тихо! Вас не тронут!
К нему подбежал Мушкет.
— Волк, ты здесь? Братишка, все получилось! Паровоз сошел с рельсов! Как у тебя?
— Все нормально. Охрана заперта. Сбивай замки со скотовозок.
— Некогда! — бросил Мушкет. — Я буду в почтовом! Там какие-то придурки, человеческого языка не понимают. Пойду объясню им. Сам тут разберись!
Он хотел найти где-нибудь фонарь, но вдруг понял, что ему не нужен свет. Его окружала темнота, но глаза выхватывали из нее все, что нужно. Вот отличный булыжник. Вот засов. Он с размаху одним ударом сбил замок.
— Майвис! Вылезай, приехали!
Гончар забрался в вагон и увидел индейцев. Они сидели на полу, и цепи тянулись от их рук к железному стержню вдоль стены, к которому обычно привязывали скотину. Степан сразу увидел, что Майвиса среди них не было. Он выхватил кольт и парой выстрелов расщепил брус, к которому крепился стержень, а потом, поднатужившись, оторвал его от стены. Индейцы вскочили на ноги, и через минуту уже выпрыгивали из вагона вслед за Степаном. Цепи волочились по гальке, но избавляться от них было некогда.
— Где Красная Птица? — крикнул Гончар по-шайенски. — Он был с вами!
— Какой-то шайен был с нами в тюрьме. Но его везут в другом вагоне. Он едет с белыми.
— Бегите вперед по рельсам, — приказал он.
— Возьмем солдатских лошадей, они в соседнем вагоне!
— Ладно, берите, только не трогайте вороного жеребца, он мой.
— Кто ты?
— Я брат Красной Птицы. Берите лошадей и уходите, быстрее!
Он побежал к пассажирским вагонам. В их окнах снова зажегся свет, и на занавесках мелькали тени.
— Мистер Волк, мистер Волк! — Томми вынырнул из-под вагона. — В третьем классе пусто! Все набились в спальный вагон, там сейчас весело!
— Мушкет в спальном?
— В почтовом! Он возится с сейфом. Идемте чистить пассажиров, ребята без вас не справятся!
Степан вошел в вагон и увидел стоящих вдоль прохода полуодетых людей. Мужчины тянули кверху руки, женщины кутались в простыни и одеяла. Один из налетчиков шел вдоль ряда, снимая с пассажиров кольца и серьги и сбрасывая их в сумку, которую нес за ним второй грабитель. Они оба были в масках.
Гончару хотелось поскорее закончить с этим грязным делом, и он крикнул:
— Всё, уходим!
— Чего ради? — обернулся к нему тот, кто нес сумку. — Мы еще полки не обшарили.
— Этим я займусь, — весело крикнул Томми.
Гончар еще раз оглядел пассажиров, пройдя через вагон, но Майвиса здесь не было.
— Вот так встреча! — услышал он знакомый голос.
Степан не сразу узнал Фредерика Штерна. Одеваясь, тот успел накинуть сюртук на голые плечи, а снизу его прикрывали только полосатые пижамные штаны.
Кровь ударила в голову, и Гончар вскинул револьвер. Штерн скрестил руки на груди и с вызовом смотрел на него.
— Ловко же ты всех провел, Стивен Питерс! — Прищуренные глаза сочились ненавистью. — Жаль, мне не дали тебя добить.
— Стивен Питерс, Стивен Питерс! — зашептались пассажиры. — О Боже Всемогущий, теперь нам не уйти отсюда живыми!
— Тише! — прикрикнул Гончар. — Штерн, ты умеешь молиться?
— Когда-то умел. Но давно бросил это бесполезное занятие. Питерс, не ломай комедию. Стреляй. Не забудь прихватить мои часы, они когда-то стоили полсотни.
«Почему я не выстрелил сразу? — с досадой подумал Степан. — Не пришлось бы с ним говорить. А теперь он, как видно, опять ускользнет. Да и черт с ним. Как он здесь оказался? Неужели они с профессором опередили меня? Значит, Майвис все-таки где-то здесь, с ними!»