Безграничная нежность во взгляде Евы заставила перестать сопротивляться омуту столь любимых глаз.
— Я тысячи лет мечтал лишь об одном. Убить тебя и навсегда избавиться от этой проклятой любви, — Эмрис не верил, что говорит вслух. — Восемь раз я хладнокровно извлекал сердца из твоих бездыханных тел и возлагал на алтарь мнимой мечты.
Несмотря на произнесённые страшные слова, Ева была на удивление спокойна. Эмрис ослабил хищную хватку и осторожно, будто боясь навредить, провёл кончиками пальцев по прекрасному лицу:
— Но сегодня, возродившись такой, которую я когда-то полюбил, ты победила. Я скорее убью себя, чем ещё раз причиню вред тебе. Мне нет места там, где не будет Шайлих… — тяжело выдохнул он.
Ева ласково улыбнулась, как умела улыбаться только Она и вдруг произнесла:
— Я Шайлих. Твоя Волшебная принцесса. И я прощаю тебя, мой милый Эмрис. Нам давно пора возвращаться домой…
Сердце Эмриса ожило.
В этот Самайн, ровно в полночь, Холм святого Михаила озарил яркий свет, и две фигуры, держась за руки, вошли в Вечность.