Азналл еще раз круто свернул за юрту и этим на время спутал преследователей. Пока они его искали, он миновал последние юрты и побежал в степь. В темноте заметил лошадь. Двумя взмахами кинжала порезал путы на передних ногах и только тогда узнал, чей жеребец.
Каратай! Вот кому было суждено спасти Азналла. От аула с криком бежали люди, но Азналл был уже далеко. Сильные ноги скакуна уносили его в ночь.
Начальник геолого-разведочного отряда Петр Андреевич Шпигало придержал коня и подождал, пока с ним поравняется геодезист Сережа Кожевников.
— Ну, что у тебя? — спросил он недовольный тем, что прервали его рассказ на самом интересном месте.
— Седло…
— Да у тебя же подпруга ослабла, вот и седло не держится.
— А ты, Сереженька, развяжи эту чертову подпругу совсем, чтобы не болталась, — съязвила Катя Гончарова, маленькая подвижная девушка. Катя была единственной в отряде девушкой, и ей многое позволялось. Сергей сделал вид, что не слышит обидных слов Кати и, пыхтя, подтягивал ремень. Наконец, Сергей справился с подпругой, и маленький отряд не спеша двинулся вперед.
Второй месяц по заданию молодой Советской власти экспедиция геологов исследовала рудные богатства затерянной в уральских степях горы Магнитной. Молодая республика доверила геологам большое ответственное дело: определить запасы железной руды и тем самым решить важный государственный вопрос — строить ли у подножья горы завод.
Сейчас геологи ехали на тридцать третий километр для топографической съемки.
— …И чьи только руки не владели горой Магнитной… — продолжал Петр Андреевич свой рассказ. — При Петре Первом специальным указом гора Магнитная была отдана в «вечное и потомственное владение» заводчикам Мясникову и Твердышеву. Они-то и построили Белорецкий и Тирлянские заводы. Видели на горе старые ямы? Оттуда вручную, добывалась руда крепостными и приписными крестьянами. Зимой и летом на волокушах гужом тащили ее к заводам.
— Но почему заводы не построили возле самой горы? — спросила Катя.
— Да потому, что старые домницы работали на древесном угле, а лесов вокруг Магнитной горы, как известно, нет.
После смерти владельцев заводы вместе с горой перешли к Пашкову, женившемуся на одной из дочерей Мясникова.
Почти сто лет Пашковы владели горой Магнитной, нажили огромные капиталы. Но вот указом Николая Первого вся заяицкая земля была передана казакам. Вначале о горе Магнитной помалкивали, а потом вспомнили. Правление оренбургского казачьего войска предъявило Пашковым иск об уплате по одной копейке с каждого пуда добываемой руды. Иск был за тридцать два года, всего на сумму свыше ста тридцати тысяч рублей серебром. Чудовищная сумма по тогдашнему времени. Пашковы разорились, и гора Магнитная перешла к акционерному обществу, как разорившееся поместье. Но казаки не могли на этом успокоиться, они считали, что если гора находится на их землях, значит, она их собственность. В конце концов, казаки добились своего. Гора перешла в их владение. Еще при Пашковых на гору Магнитную претендовали многие заводчики, появились они и после передачи горы казачеству. Но сейчас их права строго охранялись царем и горной «Бергколлегией». А при Керенском гора вновь отошла акционерному обществу. Правление этого общества немедленно повело переговоры с японцами и согласилось продать ее за двадцать пять миллионов рублей золотом. Октябрьская революция сорвала эту сделку, — закончил Петр Андреевич.
— Но кто же открыл гору? — не унималась Катя.
— До 1735 года гора принадлежала башкирам, они и добывали железо, но после бунта им запретили это делать, а впоследствии даже выстроили специальную охранную крепость, которая называется Магнитной, это в ней три дня назад мы покупали хлеб и спички. Первооткрывателями горы Магнитной, несомненно, являются кочевники-башкиры, но когда это произошло — неизвестно.
— Хорошо, что сейчас нет ни Мясниковых, ни Пашковых, а есть мы, — вдохновенно сказала Катя.
— Не мы, а Советская власть, — возразил Сергей, он всю дорогу молчал и незаметно ощупывал ногой проклятую подпругу.
— А Советская власть это и есть мы!
Сергей не стал спорить. После одного случая он откровенно побаивался этой взбалмошной и всегда немного растрепанной девушки. Все дело было в том, что он был влюблен в Катю. Да, в ту самую Катю-Катюху, которой он дерзил на каждом шагу, старался побольше причинить неприятностей. Он называл себя болваном, безжалостно критиковал Катины толстые губы, маленький пухлый нос, и особенно глаза, они у Кати были разноцветными: один голубой, а другой зеленый. Впрочем, Катя не оставалась в долгу: она попросту не замечала Сергея или могла такую шутку пустить в адрес парня, что тот только скрипел зубами в бессильной ярости.