Другая пуля попала в его плечо, отбрасывая торс назад.
Открыв глаза, он обнаружил, что проделал брешь в заборе из лессеров, окруживших его. Были прорези в вертикальных рядах, по крайней мере, двоих он положил, а остальные отходили, скрываясь за деревьями. На его беду — отстреливаясь при отступлении.
Его проклятье зашевелилось под кожей.
Присев, Рейдж продолжил перезаряжать пистолеты, понимая, что он в этом бою один против всех… и, что трагично, это скоро изменится. Пытаясь перевести дух, он не стал даже пытаться дематериализоваться, надеясь, что удастся избежать…
Изнутри раздался нечестивый рёв, поднимаясь по горлу и вырываясь изо рта, звук был настолько неожиданным и тревожным для лессеров, что они опустили оружие. А потом Рейдж потерял связь со всем — его чувства, разум, осознание собственного Я все исчезло на пороге ужасной трансформации.
Его кости дробились, суставы рвались, когда его тело преображалось и увеличивалось в размерах, зрение покинуло его, все ушло под контроль его проклятия, и Рейдж запаниковал.
Невозможно было противостоять превращению, и последней стала мысль о том, что зверь, вероятно, спасает ему жизнь.
По крайней мере, в краткосрочной перспективе.
Но его проблема не в шести лессерах… ну, теперь четырёх… и их хромающем приятеле. Его волновало то, что будет, когда он очухается. Если в лесах скрывалось еще больше убийц? Если они разбили там лагерь?
Тогда он станет легкой мишенью для врага, когда вернётся в свою истинную форму и будет не сильнее младенца.
А если там не было лессеров? То полно людей в округе, и солнце поднимется через шесть часов. Хуже, если братья появятся, чтобы защитить его, рискуя быть съеденными в процессе, ведь его зверь не делил мясо на друзей и врагов.
Это — плохо. Все это очень плохо.
И он боялся, что станет только хуже.
Глава 6
Никс застыла, ее реальность раскололась надвое. Одна половина мозга сосредоточилась на здесь и сейчас: запахе мужчины, стоявшего рядом с ней, звуке его уверенного дыхания.
И, значит, он не впервые направляет пистолет на женщину.
Другая часть Никс вспомнила тренера по самообороне. Он был человеком, и она вышла на него в тренажёрном зале. Боевые уроки начались ради разнообразия в тренировках, но чем большему она училась, тем больше ей нравилось понимание, что она способна постоять за себя. Никс многое узнала от своего тренера, и он постоянно вдалбливал в нее основу: когда возникнет необходимость постоять за себя, у тебя не будет времени на раздумья. Единственное что спасёт тебя — это выработанный навык, потому что когда адреналин возьмёт верх над лобной долей и твоим разумом, у тебя в распоряжении останется только механическая память.
Никс сделала длинный медленный вдох.
А потом она двигалась быстро как никогда в жизни.
Она вскинула фонарик, направляя луч света в глаза нападавшему и ослепляя его. Потом она отклонилась, убирая торс в сторону на случай, если он выстрелит. Затем крутанулась, хватая мужскую руку и запястье, удерживавшие пистолет. Пнула его ботинком по коленной чашечке.
Когда он рванул вперед, Никс едва не выпустила пистолет, рука соскользнула с дула на рукоять. А потом мужчина преодолел свое удивление ее молниеносной реакцией, схватив ее за косу и рывком лишая равновесия.
И тогда раздался выстрел.
Звук прогремел в эхокамере, скорее отдаваясь в мозгу, чем в ушах. Уворачиваясь на рефлексах…
Внезапно хватка на волосах разжалась, и свобода была столь неожиданной, что Никс полетела по инерции лбом вперед. Упираясь руками в саркофаг, она развернулась… и поражённо выдохнула.
В ходе схватки фонарик выпал и сейчас валялся в стороне.
И луч света был направлен на лицо нападающего.
Точнее то, что от него осталось.
Пуля влетела в его челюсть, и свинец прошил череп под углом. Пуля вышла через левый глаз, прихватив вместе с собой хороший шмат мяса.
Разрывная пуля, подумала Никс, когда скрутило ее желудок.
Из остатков рта раздалось хлюпанье, и блестящая красная кровь потекла из развороченного отверстия, образуя лужу на пыльном каменном полу. Конечности конвульсивно подрагивали, но даже не имея медицинского образования Никс знала, что этот товарищ уже никогда не встанет.
Содрогнувшись, Никс прислонилась спиной к саркофагу, ее лёгкие судорожно качали воздух неглубокими вдохами. Когда тело охватило онемение, голова закружилась, а зрение закоротило, как плохую лампочку.