Забавно, как порой все относительно. Еще дома она бы прошла мимо этого пойла. Здесь? Оно по-странному успокаивало.
— Я не пила такое с семидесятых, — пробормотала Никс. — Я готовила его для Пойзи до ее превращения.
— Еще одна сестра?
— Да, самая младшая. Хочешь еще?
— Нет, это тебе.
— Я хочу поделиться.
Когда он прислонился к каменной стене и вытянул длинные ноги, Никс пожала плечами и закончила остатки. Потом взялась за хлеб, который был свежеиспеченным и очень вкусным, и сыр, который оказался пресным на вкус, но хотя бы не испорченным. Она ела быстро, голод оказался сильнее, чем она думала.
С другой стороны, чувство наивысшей опасности заставляло думать, что в любой момент ей могут помешать.
А потом еда кончилась.
Никс перевела взгляд на бурлящую воду, потому что когда смотрела на мужчину, ее одолевали чувства. Но молчание затянулось, и она снова посмотрела на Шакала.
Его глаза были закрыты, а дыхание — ровным. Но он не спал.
— Закончила? — тихо спросил Шакал.
— Да.
Он открыл глаза лишь слегка, но она видела эти яркие радужки.
— Как много народу знает об этом месте? — спросила она.
Разве это важно? Хотя она и так знала, почему задала этот вопрос.
— Кейн и Лукан. Еще двое. Но они не придут сюда. Я сказал им, чтобы не совались.
— Зачем ты это сделал?
— А ты как думаешь?
***
Женщина… Никс… смотрела на падающую воду, и когда Шакал определил направление ее взгляда, он также понял, о чем она думала. Она не хотела высказывать свои мысли, и он уважал это желание, но ее выдавал запах.
— Никто не придет сюда. Ты в безопасности, — сказал он.
— Я не чувствую себя в безопасности.
— У тебя есть оружие. — Он подумал о Лукане. — И я видел, как ты умеешь с ним обращаться.
— Я не порезала его.
— А могла, если бы он дернулся.
— Это да. — Она снова посмотрела ему в глаза. — Что он такое?
Шакал подумал сыграть в дурачка, но потом просто покачал головой.
— Не мне рассказывать его историю.
— Значит, он не вампир.
— Это не моя история. — Его взгляд снова опустился на ее губы. — Не хочешь забраться в воду?
— Ты останешься здесь?
— Повернусь спиной, если хочешь.
Ожидая ее ответа, Шакал напомнил себе о договорённостях. Они используют друг друга, и хорошо, что границы были обозначены. Тем временем, внутри его тела, в самой сущности кипели эмоции, которых он не испытывал так давно, что уже решил, будто их из него выжгли — стандартное следствие заключения в тюрьме. Но женщина доказала, что это не так, и он не станет упускать такую возможность. Но, что более важно — посредством секса с ней он не причинит вред другим, тому, кто сотворил это с ним. Даже если он один знал об этом… и этим он ни с кем не собирался делиться… уравновешивание сил, удовлетворение физиологии напитают его чёрную душу.
Прежде чем поддаться инстинктам, его внезапно осенило.
— Почему твоя семья отправила тебя в эту самоубийственную миссию? — внезапно спросил он.
Никс вскинула брови.
— Не только мужчины способны на поступки.
— Нет. Это должен был сделать мужчина вашего рода. У них совсем нет совести?
Никс, казалось, мгновение собиралась с мыслями.
— Вау. Знаешь, за те сто лет, что ты провёл здесь, многое изменилось. Женщинам позволено управлять автомобилем и ходить на работу… кстати, мы можем голосовать. Ну, будь я человеком, я бы голосовала. И все же.
— Я оскорбил тебя, — сказал он ровно. — Прошу прощения.
Никс склонила голову.
— Нет, дай угадаю. Ты придерживаешься сексизма и устоев твоего времени.
— Ты ждёшь, что я извинюсь за свое желание защищать женщин? Этого не будет никогда.
— Защита — еще одно слово, обозначающее рабство.
— Да? Объясни.
— Ты считаешь, что должен защищать меня, потому что я слабее тебя, верно?
— Я определенно могу поднимать более тяжёлые вещи, чем ты.
— И это все? Я тебя умоляю, избавь меня от этой ерунды в стиле пещерного человека. — Она ткнула в него пальцем. — Твоя проблема в том, что ты считаешь, что твоя способность отжать от груди машину дает тебе право диктовать условия там, где тебя это не касается.
— Напомни мне об этом, когда я буду прятать тебя от стражи.
— Я сама себя спасу, спасибо великодушное…
— Наверное, круто — все знать. И ты обвиняешь меня в том, что я веду себя как господарь? Нужен всего-то замок со рвом — и ты уже средневековый рыцарь. По крайней мере, в твоём воображении.
— То есть там, где это действительно имеет значение…