— Да, — мама включает кран и выдавливает на мочалку средство для мытья посуды. — Она извинилась перед директором, сказала, что погорячилась. Я правда так и не поняла в чём, но… тебя за срыв урока никто не винит.
— А что насчёт русской литературы? — недоверчиво хмурюсь.
Мама выключает воду, упирается ладонями в край стола позади себя и смотрит с немного печальной улыбкой:
— Лиза. В школе все прекрасно понимают, как тебе нелегко. Побег посереди урока на фоне стресса — не самое страшное из всего, что может быть. Главное — твоё здоровье. Вернуться в школу вот так сразу — уже подвиг. Ты моя смелая девочка…
— Не начинай, умоляю, — протягиваю, закатывая глаза, и направляюсь к выходу из кухни. — Чувствую себя щенком упавшим в канализацию. Спасибо за ужин.
— Лиза?
— Что?
— Всё ведь хорошо, правда?
— Да, — отвечаю не сразу. — Мне ты можешь доверять.
«До тех пор пока я сама себе доверяю.»
— Я знаю, что случилось с твоим рюкзаком, — Полина уже в кровати, закуталась в одеяло, так что только нос торчит и провожает каждое моё движение телячьими глазёнками.
— Ну и пофиг на него, — плюхаюсь на свою кровать и смотрю на прикроватный ночник с плафоном в виде пышного бутона розы так долго, пока перед глазами белые пятна не появляются.
— Думаешь, одноклассники развлекаются? — голос Полины звучит приглушённо.
Пожимаю плечами:
— Может быть.
— Это не они.
Перевожу на неё хмурый взгляд, но молчу.
— Это игра, — добавляет Полина, и голос становится ещё тише. — Её начало. Никто из твоих одноклассников, как и ты понятия не имеет, кто стоит за всеми издевательствами. Со мной было так же. Считай это приветствием.
— Почти все, ты хотела сказать, — отвечаю ядовито. — Светлакова точно в курсе.
— Не факт. Она может быть обычной пешкой.
— Светлакова? Не смеши меня, — плюхаюсь на подушку и складываю руки на животе.
— Тебе уже прислали вторую открытку?
Поворачиваю к Полине голову и пристально смотрю в выглядывающие из-под одеяла глаза:
— Тебе тоже такие присылали?
— Их всем присылали. Всем «пташкам».
— И сколько их было? «Пташек» этих.
— О, в твоём голосе нет сарказма? Теперь сечёшь, что это не шутка, да? — Полина садится, подбирая под себя ноги, и набрасывает одеяло на спину.
— Если не собираешься выложить всё, — говорю строго, — лучше вообще молчи.
— Я не могу выложить тебе всё. Говорила ведь уже почему! А секреты я хранить умею, сама знаешь.
Знаю. Полина не из тех, кто трепаться любит. Доказано.
— Тогда точно ничего не говори. Ещё больше запутываешь.
Молчит. А я смотрю на неё и вообще понять не могу, какие радиоактивные тараканы живут в голове у моей сумасшедшей сестры, что она ведёт себя так, будто ничего ужасного с ней и не происходило?..
— Зачем тебе новая одежда? — Знаю, что просто так Полина не стала бы просить.
— Надо.
— Зачем?
Раздражённо выдыхает:
— У Вероники скоро день рождение. Я не могу пойти к ней на вечеринку в том отстое, что лежит в шкафу.
Что?.. Я ведь ослышалась, правда?
— Куда ты собираешься? — приподнимаюсь на локте. — К Веронике?
— Ты глухая? Повторить, или что?
— Да лучше бы я глухой была! Тебе память отшибло? Забыла, что с тобой сделали в её доме?! — шиплю, с трудом сдерживаясь от крика. — Или напомнить, откуда я тебя вытаскивала и как ты умоляла меня тебе помочь?!
— И дальше что? — цинично усмехается и заваливается на бок. — Я сказала тебе забыть об этом. Это моя жизнь. Тебя вообще мои дела не касаются!
Поднимаюсь на ноги и тыкаю в неё пальцем:
— Если завтра снова захочешь извиниться, знай, что даже слушать тебя не буду!
— Ага, надейся.
Упираю руки в бока и глубоко дышу, сверля её лицо гневным взглядом.
Меня достало чувствовать себя её мамочкой!
— Понравилось, да? — ужалить стараюсь. — Как тебя трахали?! Больно было надеюсь?!
Не дожидаясь ответной реакции возвращаюсь к себе на кровать, плюхаюсь на живот и включаю мобильный — 21:38. Кусаю губу и уверяю себя, что никуда сегодня не собираюсь.
— Тебе просто завидно, что я могу теперь спать с кем хочу, а ты — всё ещё долбаная девственница! — летит в затылок.
Прикрываю глаза и медленно выдыхаю.
«Не ведись, Лиза. Не ведись.»
— Вероника клёвая! Поняла?! — Но эта засранка продолжает провоцировать. — И тебе никогда с ней не тусоваться. Потому что компания Вероники не для отбросов вроде тебя!
Моя сестра сдаётся первой, потому что уже спустя секунду хлопает дверь нашей комнаты, и я точно знаю, что она сбежала от ответа. Завтра, скорее всего, пожалеет о своих словах. А я, как обычно, её прощу.