Шакарим сразу оценил известные преимущества печатного слова, главное из которых — возможность говорить с большим количеством людей. И ощутил неодолимое желание издать собственные работы, в первую очередь готовые «Каноны мусульманства» и почти законченную «Родословную тюрков, киргизов, казахов и ханских династий».
Он был убежден, что имена обитателей прошлых столетий — это и есть связующие нити в ткани истории. Именно потому придавал особое значение своим многолетним записям, устным сведениям о деяниях предков, которые тщательно фиксировал с младых лет.
«В родословной также содержатся сведения по объяснениям Абая, а также сведения, собранные по посланным им в разные роды письмам», — пояснял позже Шакарим. И становится ясно, что на последнем этапе работы сведения о казахских родах собирались не без участия, а то и под руководством Абая.
Сбор сведений о казахских родах, вероятно, был закончен еще до начала XX века. Потому что семипалатинский краевед Николай Коншин успел записать от Абая родоплеменную таблицу казахов Среднего жуза и опубликовать ее в 1900 году в книге «Памятные книжки Семипалатинской области на 1900 год» в разделе «Заметка о происхождении родов Средней Киргизской Орды». Между таблицей, которую предоставил Коншину Абай, и сведениями о казахах Среднего жуза в «Родословной…» Шакарима нет существенной разницы. Что и подтверждает участие Абая в сложной работе, увенчавшейся написанием «Родословной тюрков, киргизов, казахов и ханских династий».
В результате получилась не просто родословная казахов, а история нации с древнейших времен. Возможно, самое ценное в исследовании — убедительное доказательство тюркских корней казахов. Тюркский мир существует, чтобы войти в книгу истории человечества — так мог думать автор, готовя «Родословную…» к изданию. Чтобы прийти к заключительным выводам, ему пришлось проанализировать сведения китайских летописей, в основном по работам Николая Аристова «Опыт выяснения этнического состава киргиз-казахов Большой Орды и кара-киргизов…» (Живая старина. 1894. № 3, 4) и «Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности» (Живая старина. 1896. № 3, 4).
«Тюркские народы не были одним большим родом, как, например, персы, — читаем в «Родословной…». — Разные племена объединялись, образуя союзы, шли войной на многотысячные народы и либо захватывали их, либо, потерпев поражение, переходили на сторону победителя и уже с ним шли покорять другие народы, и так, перетекая из рода в род, назывались разными именами».
Автор повел казахскую историю от хунну (гуннов) и древних тюрков, наложил на нее Чингисханову ветвь, довел до образования в XV веке Казахского ханства.
В свое время Абай закончил свой трактат «Несколько слов о том, откуда произошли казахи» (1900) фразой: «Наши ханы, торе, — все происходили из династии Джучи». Шакарим продлил его исследование до современной эпохи, завершив масштабный исторический труд кратким обзором российского правления:
«Упразднение ханства, назначение нового правления ага-султанов, старшин было введено еще до Турсын-хана — в 1822 году. Начинается прямое подчинение казахов русским. В 1824 году в степи образуются отдельные округа, после этого первые пять лет казахи были свободны от налогов, затем стали платить из ста голов одну. Наконец, с объявлением указа 1868 года, казахи окончательно подчинились русским законам. Наши казахи всегда были кочевым народом, проводили жизнь на коне. Говорили: «Чем быть городом, лучше быть могилой», «Кто начнет копать арык, тот умрет от голода». Презирали оседлую жизнь. «Пища мужчины в степи, на воле», — хвастаясь барымтой, говорили они и жили, не зная постоянства, просто, по-казахски».
Подключаясь сердцем и фактом к общей истории, сам автор верен пределу корректности, что видно из начальной главы, посвященной родичам:
«По традиции, завещанной ханом Абулгази, автору «Родословной тюрков» следовало бы подробней остановиться на собственной персоне, но так как я не нахожу за собой поступков, достойных похвалы, напишу немного о нашем великом деде, покойном Кунанбае-кажы».
Далее Шакарим привел некоторые подробности своей поездки в Мекку, тем самым доказывая, что существенно дорабатывал книгу уже после хаджа.
И как обойтись без стихов? Автор завершил книгу стихотворением «Максуд» («Цель работы»), в котором ретроспективно напомнил о задачах, поставленных в начале пути, и высказал надежду, что его труд сыграет в будущем роль путеводной книги для потомков:
И еще добавил в книгу написанное в двадцать пять лет, в пору первых погружений в казахскую историю, большое стихотворение «Дальние предки казахов», которое теперь, по сути, выглядело как краткое поэтическое переложение «Родословной…». Отдал в последний раз на переписку «Каноны мусульманства» и «Родословную…».
И по совету всеведущего Какитая осенью 1910 года послал рукописи обеих книг с нарочным в Оренбург, в тамошнюю типографию. Последовавшая переписка с хозяевами оренбургской типографии вселила надежду.
И в это время из России пришло известие, что 7 ноября 1910 года умер Лев Николаевич Толстой.
Шакарим, конечно, ничего не знал о последних письмах Толстого, об уходе его из своего дома в Ясной Поляне, но все понял абсолютно верно: на пути к истине, к Богу, к откровению, спасению и очеловечению медлить нельзя. В одиночество, которое способно одарить перерождением, нужно вступать через страдание, и Шакарим был готов к нему.
Он намерен был пойти тем же путем, только не усложняя мучительно выбор. Все должно быть просто и понятно окружающим. Но сначала нужно было издать написанные сочинения.
Наконец в 1911 году «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» и «Каноны мусульманства» вышли отдельными книгами на собственные средства автора в Оренбурге. Тираж «Родословной…» — 1000 экземпляров, «Канонов…» — 500 экземпляров. Половину тиража обеих книг автор оставил себе, чтобы раздарить родным и друзьям, половину отдал на продажу в магазины Семипалатинска. Это были первые произведения Шакарима, увидевшие свет.
«Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» — выдающаяся по содержанию книга — стала вообще самой ранней работой собственно по казахской истории. И Шакарима можно с полным основанием считать первым казахским историком, автором одной из лучших и актуальных книг по истории казахской государственности.
Оценка современников была восторженной. Миржакып Дулатов, яркий журналист, общественный деятель, объявил, что книга Шакарима — кровеносная система казахов. В своем панегирике величию труда Алихан Букейханов писал в 1913 году (газета «Казах», № 12 от 28 апреля, статья «Особое слово»):