«Никогда прежде родословная казахов не публиковалась в виде книги на казахском языке. Эта книга Шахкерима полезна тем, кто надумает искать своих предков по родословной казахов, — он найдет их в книге. Если отныне кто-то решится писать о родословной, ему нечего предпринимать шаги прежде, чем он не изучит труд Шахкерима.
Это отнюдь не простое занятие — написать сочинение, подобное «Родословной…» Шахкерима, в кочевой степи, где нет возможности подбирать книги.
Хотя сам автор говорит о недостатках, «Родословная…» должна быть на руках мулл, обучающих детей».
Еще позднее в той же газете начинающий писатель Жусипбек Аймауытов (1889–1931) под псевдонимом Желькек (Содействующий) опубликовал не менее лестную характеристику. В № 168 газеты «Казах» от 9 февраля 1916 года в статье «Аксакалу Шакариму» он писал:
«Почтенный Шакарим очень ответственно и серьезно отнесся к написанию своей «Родословной…» после глубинного изучения, размышления и сопоставления. В этой связи, думаю, не будет преувеличением назвать его казахским Карамзиным. Желающий познакомиться с историей тюрков не сможет обойти эту книгу стороной».
Книга Шакарима о священных корнях заметно всколыхнула казахскую общественность, автору удалось породить невиданный интерес соотечественников к национальной истории. «Родословная…» и «Каноны мусульманства» вдохновили на творчество многих образованных людей, которые начали создавать работы по казахской истории. В Семипалатинске, Оренбурге, Омске появились талантливые исследователи, писавшие не только по национальной истории, но и по истории религиозных воззрений казахов.
Большая часть откликов и исследований публиковалась в газете «Казах», выходившей в 1913–1918 годах в Оренбурге. Бессменным главным редактором был Ахмет Байтурсынов. А также в новом журнале «Айкап», выходившем в 1911–1915 годах в Троицке. Эти издания создали первый прецедент диалога просвещенных представителей в целом неоднородной массы общества. Включился в обсуждение и Шакарим, решив использовать газетную площадь для сбора дальнейшей информации к «Родословной…». Мысль продолжить работу не по-кидала его, поэтому в газете «Казах» (№ 54 от 4 апреля 1915 года) он дал следующее сообщение:
«Вот что мне стало известно из публикации в номере 47 газеты «Казах», начинающейся словами Досмухамеда, сына Нильшибая-кажы, «Голодные, бесправные переселившиеся казахи». Оказывается, в Кызылкумской волости Жизакского уезда есть потомки наших аргынов, тобыктинцев. Кроме того, и на Сырдарье в Скобелевской волости уезда Ак-Мечеть есть аргыны. Нуждаясь в прояснении, потомками кого из предков аргынов или то-быктинцев являются эти наши братья, прошу о следующем. Читающие в тех краях газету «Казах», будь то аргыны, тобыктинцы или другие братья, оказали бы большую помощь, установив имена дедов, прадедов этих аргынов, тобыктинцев или имена самих старейшин с указанием имен отцов, написав их полный адрес, известив об этом или через газету «Казах», или письмом по почте.
Если мы получим такую информацию, то вышлем книгу о родословной потомков всех казахов и тюрков. Нас здесь семь тобыктинских волостей; две волости в Каркаралинском уезде, пять волостей в Семипалатинском уезде.
Если решите оказать помощь и написать письмо, мой адрес такой: ст. Аркат, Семип. обл., киргизу Чингизской волости Шахкариму Худайбердиеву».
Немного позднее, обеспокоенный растущим спросом на книгу «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий», Шакарим писал в той же газете «Казах» от 15 октября 1915 года:
«Хотя «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» издана мною неполно, в 1000 экземплярах, она распространена. Если буду жив, хотел бы переиздать. Поэтому обращаюсь к тем, кто читал внимательно: возможно, есть неточности, ошибки. Прошу сообщить о них через газету «Казах». Найденные неточности должны быть доказательны, подтверждены данными ученых, знающих родословные. В противном случае просто сказать: «Мои доводы правильные» — не будет полновесно.
Конечно, все знают свой род, подрод. Неплохо было бы о каждом из них составить родословную, например о подродах Куандык, Суюндук, Атыгай, Карауыл и так далее. Начало сделано нами, далее продолжит тот, кто найдет информацию и, не откладывая, сообщит нам. Считаем обязанностью представителей каждого рода пополнить «Родословную…» Шакарима».
Пополнял народ «Родословную…» или нет, неизвестно. К сожалению, Шакариму не суждено было реализовать намерение о переиздании «Родословной…». Оно стало возможно лишь на заре новой независимости Казахстана, в 1991 году.
А в памятном 1911 году ему еще довелось потрудиться на благо общества.
В очередной — последний — раз пришлось быть волостным.
«В 1911 году в подроде Салпы рода Сыбана случился кровавый конфликт, — рассказывал Шакарим Ахату, — был убит человек, из-за чего не состоялись выборы. Поэтому вышестоящий орган заочно назначил меня туда волостным. Я пошел к уездному начальнику, заявил: «Я болен, не буду волостным». Ояз сказал: «Мы направляем тебя в надежде, что ты уладишь дела в тех местах. Как только закончишь, ты свободен».
Я поехал в начале лета в род Сыбан и приложил все усилия к тому, чтобы помирить враждующие стороны. В конце концов все сложилось, удалось уладить спор, помирить стороны. Заставил написать от имени народа рапорт оязу о том, что стороны помирились. Провел избрание волостным управителем одного человека, которого пожелали обе стороны. И сразу вернулся обратно.
Больше волостным я не был».
Шакарим обыденно говорит о случае, имеющем огромный смысл.
Дело здесь не только в том, что авторитет Шакарима и в российской администрации, и в среде казахов был так высок, что к нему, как некогда к Абаю, обращались за практической помощью в самых сложных случаях. Честность его, при всей самокритичности Шакарима, привычка подвергать критическому осмыслению грехи молодости и бичевать себя в стихах были уже явлением сознательным и легендарным в степной среде. Алихан Букейханов как-то написал в одной из статей, что нравственное кредо Шакарима выразимо поговоркой: «За правдивое слово душу отдам». Выдержка, рассудительность и железная воля стали непременными чертами характера этого необыкновенного человека, занятого не столь спасением собственной души, сколь сохранением духа народа.
«Разумный властен над своим языком» — этот афоризм Шакарима можно найти в его собрании «Значимых слов», что перекликается с моралью почитаемого им Конфуция: «Владеть собой настолько, чтобы уважать других, как самого себя, и поступать с ними, как мы желаем, чтобы с нами поступали, — вот что можно назвать учением о человеколюбии».
Так что Шакариму было несложно исполнять обязанности волостного или бия, улаживать споры, руководить людьми. Даже в Государственной думе депутатом ему было бы нетрудно работать и достойно представлять народ, если бы он не отказался от участия в выборах.
Но он не поехал в Санкт-Петербург. И в волостных не очень хотел задерживаться. И не только по причине солидного возраста. Пережив испытания властью в возрасте от двадцати до сорока лет, он позже поставил перед собой цели духовного смысла. Издание непревзойденной по сию пору «Родословной тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» тому подтверждение.
Пять вопросов о вечном
Открытие читающему обществу казахского творца по имени Шакарим Кудайбердиев продолжилось в 1912 году: стали издаваться вслед за прозаическими произведениями поэтические вещи.