9) У скота к забою рост — сам собою.
10) Барымтач не будет со скотом, догнавший его не будет рабом.
11) Не разорвав аркана, не быть свободным.
12) Плата за жизнь мужчины — шестьсот отборных лошадей, за жизнь женщины — вдвое меньше. (Иначе говоря, за мужчину — пятьдесят верблюдов. По шариату — сто верблюдов независимо от возраста и пола.)
13) Упавший сам — не раскается.
14) Дичь возьмет догнавший, обездоленного заберет унизивший.
15) Конь узнает первого хозяина. (Некто отдал молодого коня, не подозревая о его качествах. Конь стал резвым скакуном, цена поднялась, за него бились покупатели, но тут появился первый хозяин. И пока он не скажет, что отказывается покупать, другие не могут взять коня.)
16) Грабитель прикипает к другу, вор — к напарнику.
Подобных поговорок много».
Вот такая была в исполнении Шакарима публицистика на злобу дня, на проблему синтеза традиционно-патриархального и нового административного.
Он очень переживал за судьбу зарождающейся казахстанской журналистики, живо откликаясь на актуальные вопросы, обсуждаемые в газетах и журналах. Когда, например, в том же 1914 году журнал «Айкап» и газета «Казах» развернули заочную дискуссию по вопросу религиозности казахов, грозившую перерасти в затяжную «войну», поэт откликнулся стихотворением «Журналистам газеты «Казах» и журнала «Айкап». Призывая ради общего интереса бросить брань, сарказм и прочее, Шакарим иронически анализирует ситуацию:
По Шакариму, вражда газеты и журнала чревата не только расколом в стане журналистов и писателей, объединяющихся в разные партии, она вносит сумятицу и в народную среду.
Позже Шакарим посчитал нужным уточнить свою позицию в письме. Оно было опубликовано в журнале «Айкап» (1915. № 6) в виде статьи под названием «Словесный спор»:
«После всех предыдущих сомнительных текстов, обратившихся в пустые слова, в изданиях «Айкап» и «Казах» мы увидели возобновившуюся словесную перепалку по поводу прошедшего прошлым летом мусульманского съезда. К первой пустопорожней дискуссии мы написали небольшое стихотворное назидание, время прошло, спор не утих. С того момента, как началась дискуссия о мусульманском съезде, мы знали ее содержание от начала до конца, но не писали, ждали, пока она не закончится. Не закончилась. И теперь пишем, надеясь, что на пользу дела.
И журналисты «Айкап», и Алихан Букейханов в газете «Казах» подвергают мнения оппонентов постоянной критике, и это хорошо. Но разве годится писать с ехидцей, с нападками?
Я думаю, ирония и хула — орудия языка. Раны, нанесенные ими, не скоро заживают. Однако и запрет на иронию, сатиру не нанесет ли вреда, даже если противостоящие стороны, отвечая друг другу, задевают и взрослых, и молодых?
Когда два человека спорят не от чистого сердца, а просто как любящие друг друга близкие люди, разве правильно будет сопровождать их слова комментариями? Кто бы ни были эти двое спорящих, к ним нужно относиться деликатно.
Так вот, уважаемое общество! Мысли свои отдаю на ваш суд. Если ошибаюсь — скажите, не ошибаюсь — хвала Аллаху».
Призывая газету и журнал прекратить взаимные обвинения, Шакарим витиевато, в чисто восточном стиле сформулировал пожелание:
«Хотя ироничную ругань и порицают, но, чтобы кто-либо из общества или из числа спорящих не сказал: «Как можно, не указывая на ошибки, поддерживать обе стороны, одобряя ругань, пусть ради защиты?» — выражу одну мысль…
«Слово сказанное — выпущенная пуля». Не надо брать в голову, что кто-то будет говорить, мол, вы проиграли. Другого-то пути нет. Насмешки порождают месть, месть порождает партии, партии разрушают единство народа. Это я знаю точно. Прибавьте к моим словам мнение народа. И не сочтите, что от вас требуют молчать.
Неотесанного не исправишь. Однако криком иль пикой — что исправишь».
Всего Шакарим опубликовал в газете «Казах» более двадцати статей.
А неприятная дискуссия между двумя периодическими изданиями со временем прекратилась, благодаря в том числе и Шакариму. Ибо почтение к поэту в то время стало всеобщим.
Можно смело утверждать, что Шакарим при жизни стал классиком. Кочевой народ именовал его «Вторым Абаем». Упоминать его имя в публикациях стало у журналистов хорошим тоном.
Так, например, Алихан Букейханов в газете «Казах» в статье «Съезд мусульман» писал: «Как может не быть языка у пятимиллионного населения казахов, когда только в одном месте сконцентрированы такие поэты как Абай, Шакарим, Миржакып, Магжан».
В свой черед Миржакып Дулатов в статье «Об «Айкапе» рассуждал: «Если вниманию народа предпочтительнее «Казах», чем «Айкап», то это объясняется тем, как говорил аксакал Шакарим, что газета удивляет народ своей новизной. Это и является причиной некоторого охлаждения народа к журналу «Айкап».
А Беимбет Майлин в статье «Думаете ли вы об «Айкапе»?» рассказал о просьбе Шакарима и всего казахского народа к образованной казахской интеллигенции подписаться на «Казах» и «Айкап» и о том, что между этими изданиями достигнуто согласие и единство, к чему и призывал Шакарим.
Другой пример. Известный семиреченский бай и меценат Есенгул Маманов в статье «Открытое письмо гражданам» в газете «Казах» сообщал о проведении конкурса романов среди казахских писателей и поэтов. И обращался к Шакариму с просьбой принять участие в конкурсе в качестве члена жюри вместе с такими личностями, как Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Миржакып Дулатов.
Наконец, известный журналист Сабыржан Габбасов (1889–1918) писал в том же журнале «Айкап» (1915. № 6):
«Нет людей, которые не знали бы Ибрагима-мирзу, то есть Абая. Это гениальный поэт, философ. Хотя при его жизни народ недостаточно оценил его талант, сегодня по нему тоскуют все. После ушедших из жизни Кунанбая-мирзы и Абая сегодня перед глазами публики предстает уважаемый аксакал Шакарим, сын Кудайберды. Когда берешь в руки книги этого человека и читаешь их, то невольно думаешь: каким же был дед аксакала-писателя, покойный Кунанбай-кажы, и каким же был его дядя Абай…
Уважаемый, почитаемый всеми Шакарим сегодня трудится пером во благо своего народа. Он — поучительный пример для тех, кто, довольствуясь серебряными уздечками да седлами, пьянея под непомерно толстым брюхом, при обращении к нему: «Кажы» — чуть не достает теменем до небес.
Да будет благословенна жизнь таких наших аксакалов, как Шакарим. Пусть обучающиеся молодые люди стремятся быть похожими на Шакарима».
А молодой Султанмахмут Торайгыров (1893–1920), особенно почитавший старшего собрата по перу, откликнулся стихами: