— Я присоединюсь к тебе через минуту, дорогая, — отзывается Хьюго. Мне хочется чесаться; делаю вид, что не услышала его.
* * *
Наша спальня почти такая же впечатляющая, как гостиная. Огромная кровать с хрустящими белыми простынями и невероятно пышным одеялом почти полностью закрыта меховыми подушками и пледами. Глажу мех рукой — он настоящий.
Стены здесь тоже каменные, с деревянными панелями, как и внизу. За громадной раздвижной дверью — ванная с ванной на двоих и душем, выложенным мраморной плиткой. Сбрасываю туфли и ступаю на подогреваемый пол, температура которого регулируется сенсорной панелью на стене.
В спальне идеальный порядок, потому что наши вещи, прибывшие в дорожном наборе от «Малбери» (свадебный подарок матери Хьюго), уже распакованы и разложены по местам. Это одна из обычных услуг в подобных местах, которую я ненавижу, — мне не нравится, что чужой человек трогает мои вещи. Проверяю, на месте ли мой кошелек и планшет, хоть и на секунду не допускаю мысли, что их могли украсть.
Отворачиваю кран над гигантской ванной и выливаю в нее содержимое зеленой бутылочки с логотипом «Гермес». «Гермес» — как мило… Раздеваюсь, бросая одежду прямо на пол. Беспорядок наверняка разозлит Хьюго, но мне плевать. Погружаюсь в пену, закрываю кран и жмурю глаза. Еще каких-то семь дней…
* * *
— Реа?
Голос Хьюго пронзительный и чересчур громкий. Я распахиваю глаза. Вода едва теплая — наверное, я задремала.
— Ты не видела мою книгу?
Он бросает в мою сторону многозначительный взгляд — уж не знаю, упрек это или беспокойство.
— Нельзя спать в ванне! Это опасно.
Я вылезаю из воды, и Хьюго протягивает мне халат, но сначала жадно пробегает глазами по моему обнаженному телу. Брр…
— Знаю, — говорю. — Просто я слишком устала. Долгий выдался день.
Хьюго легонько пробегает пальцами по моей шее, потом по груди и до талии.
— Слишком устала, чтобы… — интересуется он.
Я целую его в щеку и отвечаю:
— Давай-ка сначала прими душ, а там посмотрим, — прекрасно зная, что, когда Хьюго ляжет в постель, я уже притворюсь спящей.
* * *
Я крепко закрываю глаза и стараюсь дышать медленно и ровно, когда Хьюго укладывается рядом со мной. Он ласково целует меня в плечо, и, кажется, до меня доносится разочарованный вздох, с которым Хьюго отворачивается и выключает свет.
* * *
Такое ощущение, что сейчас глубокая ночь, но я слышу стук в дверь.
— Доброе утро! Я принесла вам чай. Можно войти? — мягко спрашивает Милли сквозь двери.
Я утыкаюсь лицом в подушку, игнорируя эрекцию Хьюго, которую чувствую спиной.
— Заходите, мы одеты, — бормочет Хьюго, зажигая свет.
— Оставлю поднос здесь, — говорит Милли и, деликатно отводя глаза, ставит чай на стол. — Завтрак будет готов в восемь, но можно и повременить, если вы хотите еще поваляться.
Я чувствую несвежий запах дыхания Хьюго, пока он потягивается и зевает, когда за Милли захлопывается дверь.
— Не вариант, — говорит он, — раз уж тут Саймон… Давай, — взмахом руки отбрасывает одеяло, — подъем!
Я, сонная, пытаюсь сесть.
— Саймон что-то говорил про урок лыж… Мне правда надо туда идти?
— Я буду очень признателен, если ты пойдешь, — кричит Хьюго из ванной. — Мне надо, чтобы ты провела время с Кэсс. Выяснила, какие у Саймона планы.
— Планы?
Он распахивает дверь и, закатив глаза, вытаскивает изо рта зубную щетку.
— Насчет бизнеса! Он собирается покупать? Как произвести на него впечатление? Что надо сделать, чтобы его убедить? Ну и всё в этом роде.
Оборачивает полотенце вокруг бедер и начинает бриться.
— Тебе же не трудно? Кэсс раньше каталась, но немного подрастеряла навыки с тех пор, как родила, по словам Саймона. Вам не придется кататься на детской горке, не беспокойся. Просто Саймон подумал, что с инструктором будет надежнее. По-моему, это даже мило. Такая забота!..
Я вздыхаю и выбираюсь из-под одеяла.
— Ладно. Но если мне станет скучно, я извинюсь и уйду.
Встаю под душ и поворачиваю кран, наслаждаясь мощным потоком слегка обжигающей воды из дождевой лейки над головой. Хоть я и предпочла бы находиться сейчас где-нибудь в другом месте, надо признать, условия тут фантастические.
Закончив бриться, Хьюго роняет полотенце на пол и, не спрашивая разрешения, присоединяется ко мне под душем. Это последнее, чего мне сейчас хотелось бы, но я не могу придумать ни единого предлога, чтобы его прогнать.