— Боже, Реа, почему ты всегда думаешь только о себе? — резко отвечает Хьюго, что для него нехарактерно. — Мне наплевать, что у тебя похмелье. Так тебе и надо за вчерашнее. Но встать все равно придется. Кэсс пропала, и надо идти ее искать.
Я сажусь и протираю глаза.
— Что? С какой стати ее искать? Она взрослая женщина. Может, пошла прогуляться или еще куда…
Хьюго вздыхает.
— Может, и так, но Саймон места себе не находит. Похоже, у нее послеродовая депрессия, и он беспокоится, что она могла что-нибудь сделать с собой. Говорит, что Кэсс никуда не вышла бы без ребенка, да еще никому не сказав.
Я тоже вздыхаю и валюсь назад в подушки.
— Да почему нет — ребенок же постоянно с няней… Кэсс, по-моему, вообще с ним не сидит.
Хьюго подскакивает к постели и сдергивает с меня одеяло. Я переворачиваюсь на живот, внезапно ощутив неловкость.
— Не важно, что думаем я или ты, — начинает он приглушенным голосом. — Я тоже уверен, что с ней всё в порядке. Но надо сделать вид, что мы пытаемся помочь. Что мы волнуемся… я и правда волнуюсь, в отличие от тебя. Так что давай вставай и одевайся, ясно?
* * *
Я залезаю под душ, принимаю парацетамол и две таблетки «Берокки», чтобы прийти в себя, а потом спускаюсь в гостиную.
Саймон сидит на кожаном диване, держа ребенка на руках и глядя в пространство. Мэтт на телефоне — говорит по-французски, оживленно жестикулируя, — а Милли, встревоженная, стоит в неловкой позе возле дивана и поглаживает Саймона по плечу.
— Саймон? — говорит Хьюго. — Чем мы можем помочь? Может, нам пойти осмотреть окрестности? Проверить, где она?
Я выглядываю в окно — там валит снег. Очень-очень густой. Прошу, скажи нет, — мысленно взываю я.
Саймон игнорирует вопрос, поднимается с дивана и с отсутствующим видом протягивает малыша Хьюго. Тот что-то сюсюкает, и Иниго начинает смеяться.
— Что тут у нас за хорошенький мальчик? — вопрошает Хьюго тоненьким голоском, которым, кажется, только и говорят с детьми.
Саймон бросает на Хьюго полный отчаяния взгляд, проводит ладонью по своим редеющим волосам и начинает ходить взад-вперед вдоль гигантской стеклянной стены. Хьюго следит за ним глазами, состроив сочувственную гримасу, и осторожно качает ребенка.
— Это я виноват, — бормочет Саймон придушенным хриплым голосом. — Не надо было мне засиживаться вчера допоздна. И пить не надо было. Лучше б я пошел спать вместе с Кэсс, побыл с женой и ребенком… Да, это я виноват. Она сейчас не в лучшей форме. Не надо было сюда ее везти. Если с ней что-то случилось…
Милли снова гладит его по плечу.
— Уверена, с ней всё в порядке, Саймон, — говорю я, стараясь вложить в голос максимум сочувствия. Хьюго наверняка впечатлен. — Может, она просто пошла проветриться, ничего особенного…
Мэтт вешает трубку.
— Итак, я позвонил жандармам, и они пообещали ее поискать, но предпринимать что-то еще рано, поскольку она взрослая и ее нет всего пару часов. Также я связался с туристическим офисом и мэрией, но у них…
— Больницы! — вскрикивает Саймон, замерев на месте. — Надо обзвонить больницы!
Мэтт и Милли обмениваются взглядами. Сара, только что принесшая для Иниго одеяльце, закатывает глаза, глядя на меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не хмыкнуть. Она протягивает к Хьюго руки, чтобы забрать малыша, и Хьюго, прежде чем передать его, целует Иниго в лоб. Брр…
— Может, нам стоит немного подождать? Вдруг Кэсс сейчас вернется? — осторожно спрашивает Мэтт. — В конце концов, у нас пока нет никаких подтверждений, что с ней что-то случилось…
Саймон плюхается на диван и обхватывает голову руками.
— Пожалуйста, обзвоните ближайшие больницы! — негромко отвечает он, не поднимая глаз. — Я сделал бы это сам, но я не говорю по-французски.
— Конечно, — отвечает Мэтт своим профессиональным тоном, за которым наверняка таится раздражение. — Я сейчас же позвоню.
— А мы обойдем окрестности, — говорит Хьюго. — Должна же она где-то быть.
Он бросает на меня многозначительный взгляд. Я ничего не отвечаю. Но потом смотрю на Саймона, и он кажется мне таким несчастным, что я против воли говорю:
— Да-да, я тоже иду. Только надену что-нибудь потеплее.
* * *
Мы с Хьюго договариваемся, что быстрее осмотрим поселок, если разделимся. Шале стоит на окраине, в конце дороги, поэтому, спустившись по ней до трехрядного шоссе, ведущего к курорту, мы идем в разные стороны — он налево, я направо. Будь я на месте Кэсс, которая наверняка сбежала из дома, чтобы немного передохнуть, я бы сильно рассердилась, что меня нашли. Поэтому прохожу метров сто, заглядывая во все кафе и магазины, а потом заказываю себе кофе с молоком в уютном ресторанчике с камином, в котором горит огонь.