Когда я попала обратно к девушкам, по началу мне было трудно привыкнуть к такому количеству людей вокруг. Они просто завалили меня своими вопросами, но я на самом деле была рада своему возвращению. Теперь это место я воспринимала как свой дом, а девчонок как семью. Большую дружную семью.
— Мариса, — первой меня встретила Мия, которая кинулась мне на шею прямо с порога. В ее глазах промелькнула радость одновременно с разочарованием, ведь мое присутствие здесь означало, что наш план не сработал.
— Как ты? — Она убрала мои спутанные волосы с лица и в ее взгляде я прочитала обеспокоенность. Мое лицо стало бледным, а под глазами появились темные круги. Губы были потрескивавшими, а сама кожа шелушилась от отсутствия света и нормального рациона питания. Я выглядела точно смерть, кожа да кости. Она словно навечно поселилась в моем теле, обретя в нем свое пристанище.
— Все хорошо, — слабо улыбнувшись, поспешила заверить я. Странно, но как оказалось, улыбаться я еще не разучилась. Это хороший знак.Знак того. что я не сошла с ума.
Девушки стали по очереди меня обнимать, а я даже не могла поднять рук, чтобы обнять их в ответ. Не было сил. Я чувствовала что свое полное фиаско, обманув все их ожидания. Я подвела не только себя, но и своих подруг по-несчастью. В карцере было достаточно времени для самокопания. Я часто вспоминала ту ночь во время побега, и что было бы, если бы я поступила по другому и не пошла в тот полицейский участок.
— Что произошло? Тебе удалось позвать на помощь? Сол одной из первых задала вопрос, который интересовал всех присутствующих в комнате.
— Сколько меня не было?
Я молча перемещала взгляд на каждую из девушек, остановившись в конечном итоге на
Мие.
— Месяц, — тихо произнесла она, понимая что все это время не прошло для меня бесследно.
— Месяц… — повторила я тихо и побрела на свою кровать.
После того, как я немного пришла в себя, пол ночи рассказывала о том, что произошло после того, как мне удалось покинуть «Burlesque». В карцере у меня было полно времени, чтобы сочинить правдоподобную историю о том, как меня поймали практически сразу после того, как мне удалось сбежать. Об одиночном заточении я все же упомянула, но вдаваться в подробности об ужасах пережитых в карцере, не стала. Про видео, которые показала мне Вера я предпочла смолчать. Не хотела, чтобы девочки испытали схожие чувства обреченности, зная что надежды на спасение больше нет. Их вера помогала справляться с трудностями этой жизни, лиши я их последней капли надежды, они бы все стали живыми трупами, каким я теперь считала себя.
— Мы ведь попытаемся еще раз? — закончив свой рассказ, Фейли задала вопрос, услышать который я боялась больше всего. Остальные тоже заметно оживились, в предвкушении моего скорого ответа. Молчание затянулось и стала давить тяжким грузом на мои плечи.
— Конечно. Слабо улыбнувшись, я отвернулась, чтобы не выдать свою ложь эмоциями на лице. — Обязательно попытаемся. Радостная Фейлиситас вытащила фотографию сына из-под подушки и принялась ее исцеловывать.
Я едва не заплакала от этой душераздирающей картины, но заметив взгляд Мии, похожий на сканер, через силы заставила себя снова улыбнуться.
— С тобой точно все хорошо?
— Да, теперь, когда я снова с вами, — сжав ее руку, мой голос сорвался, переходя в тихий шепот. Я безвольно упала на ее грудь, сотрясаясь от рыданий. Впервые за месяц, я чувствовала, что была не одна. Мне впервые стало тепло. Тепло не только физически, но и душевно.
После того, как я вышла из карцера жизнь пошла своим чередом. В сложившихся обстоятельствах можно было даже подумать, что все налаживалось. Однажды Вера вызвала меня к себе на разговор. Меня терзали сомнения, я даже испытывала некий страх. По пути я копалась в себе, обдумывая что я сделала не так. Перед глазами стояла картинка полуподвального помещения с сырыми бетонными стенами, в котором я провела целый месяц, равносильно тому что я оставила в нем половину своей жизни.
— Присаживайся, Мариса. Вера указала мне на стул и убрала какие-то папки с документами в верхний ящик своего стола.
Молча выполнив ее просьбу, я опустила глаза в пол и сцепила пальцы в замок.
— Вижу, что твое проживание в карцере сделали из тебя воспитанную молодую особу. Это не может меня не радовать. Знаю, ты стараешься не показать своей ненависти ко мне, — на этих словах я посмотрела на канцелярский нож, который лежал на столе среди прочих вещей. Словив мой быстрый взгляд, Вера отправила нож для бумаги обратно в ящик.
— Я хочу, чтобы между нами больше не было недопонимания и хочу предложить тебе взаимовыгодные партнерские отношения.
— Сомневаюсь, что у меня получится.
— Не руби на корню. Вижу, что ты не рассказала остальным про те видео, что я тебе показывала. Я рада, что ты принимаешь верные решения.
— У меня не было другого выбора.
— Выбор есть всегда, но сейчас не об этом. Перейдем к делам. Я планирую расширить сферу своей деятельности и заняться эскорт услугами вне стен этого заведения.
— То есть? — попросила уточнить я, смутно понимая о чем идет речь.
— Не просто секс-услуги, а сопровождать мужчин на торжественные мероприятия. Хочу видеть своих девочек образованными, чтобы сумели поддержать любую беседу в высшем обществе. Так сказать, эскорт высшего класса. Слышала когда-нибудь о куртизанках?
— Разумеется, но все еще не понимаю, при чем здесь я?
— Мне нужны гарантии того, что ни одна из девушек не посмеет сбежать. Вера оторвала взгляд от своей руки на столе и посмотрела мне прямо в глаза. — Убеди их.
— Ты просишь о невозможном. Я не могу отвечать за всех.
— Ты себя недооцениваешь, Мариса. Представь, что вы сможете время от времени покидать это место, бывать в дорогих ресторанах, посещать светские мероприятия. Иметь дорогие подарки и одежду. Изменится условия вашего пребывания. Разумеется, это прерогатива не для всех девушек, живущих здесь. Речь только об избранных.
— Я не буду спать с клиентами.
— Не все мужчины хотят от девушек только секса, Мариса. Некоторые желают исключительного отношения к себе. Дома их ждут жены, вечно ноющие о проблемах, дети, вышедшие из-под контроля, любовницы, с неунимающимися просьбами о дорогих подарках… Подумай об этом…
Я уже встала со своего стула, когда поняла, что могу попытаться выдвинуть свои личные требования.
— Я попробую уговорить их, если не буду обслуживать клиентов в «Burlesque».
Вера оторвалась от заполнения каких-то бумаг и посмотрела на меня с полуулыбкой.
— А ты быстро схватываешь! Я бизнесмен, и мне нужно получать деньги. Ваше содержание требует вложений и затрат.
— Не смеши, то чем ты нас кормишь без труда можно назвать помоями, а все тряпки, что мы носим — дешевая китайская подделка.
— Тем не менее, ты должна зарабатывать и приносить мне прибыль.
— Я могла бы танцевать на сцене.
— Ты несколько переоцениваешь свои возможности, Мариса. То что ты вытворяла с Сол не назовешь танцами. Публика не будет все время вестись на ваши лесбийские уловки.
— Я могла бы научиться. Попрошу Сол меня поднатаскать.
Вера зависла в ожидании, щелкая шариковой ручкой в воздухе.
— Мне нужно подумать об этом… А теперь иди и принимайся за уборку.
Я вышла за дверь понимая, что шансы принять мое предложение практически равны нулю.
Хватая швабру и тряпку для пола, я направилась в центральный зал «Burlesque», где заметила Сол, оттачивающую свою новую программу на сцене. Ей единственной было позволено проводить время на первом этаже, для того чтобы совершенствовать свои навыки на шесте. Она была своеобразной звездой этого заведения. На ее танцы со стриптизом публика всегда смотрела с огромным желанием.