— Как все прошло?
Больше всего на свете он ненавидел неопределенность. Ожидание раздражало, и Минерва, безусловно, знала это, но намеренно не торопилась с ответом. Под его пристальным взглядом она лишь тихо вздыхала, качая головой, и вдруг весело рассмеялась.
— Мы победили! — возвестила она, буквально повисая у Снейпа на шее и игриво проводя рукой по его груди. — Альбус убедил Совет не урезать расходы школы. Хогвартс по-прежнему будет принимать детей из всех магических семей.
Северус удовлетворенно кивнул, мысленно воздавая похвалы директору. Все же вес, который Альбус Дамблдор имел в магическом сообществе, должен был сыграть важную роль. К его мнению прислушивались. Возможно больше, чем к кому-либо еще из ныне живущих волшебников.
Всматриваясь в улыбающееся лицо МакГонагалл, он невольно заметил, как в отблеске свечей, освещавших комнату, ее синие глаза блестели каким-то нездоровым блеском. И это столь бурное проявление эмоций, совершенно ей несвойственное.
— Я до последнего боялась, что Совет настоит на своем, — между тем продолжала МакГонагалл, — но даже министр в конце концов принял сторону Альбуса.
Она сильнее прижалась к Снейпу, нежно целуя в губы, и тут Северус, наконец, понял, что было не так.
— Ты пила?
На его памяти Минерва позволяла себе подобную вольность лишь на праздничных мероприятиях, будучи не самым большим поклонником алкоголя. Но сейчас он отчетливо чувствовал исходящий от нее аромат вина. Французский Кот-Роти, если судить по тонким ноткам малины, лепестков роз, поджаренных специй и сухих цветов. Он видел пару бутылок в личных запасах директора.
— Всего несколько бокалов, — подтверждая его догадки, отмахнулась она. — Повод был весомым.
Так вот чем они с Дамблдором занимались все это время — праздновали! С легким удивлением Северус слушал ее сбивчивый рассказ об еще одной победе величайшего волшебника в мире, и не мог поверить. И как он сразу не понял, она ведь даже на ногах стоит нетвердо.
Такой он Минерву не видел никогда.
— Может, прогуляемся, — вдруг предложила она, вновь обнимая Северуса за шею. Чтобы она не упала, ему пришлось придерживать ее за талию. — Погода такая тихая, и луна уже взошла. У Черного озера сейчас должно быть очень красиво.
— Нас могут увидеть, не все в замке уже легли.
Трудно сказать, чего Северус опасался больше: того, что кто-то увидит их вместе и их тайна может быть раскрыта, или что кто-то увидит заместителя директора Хогвартса в столь необычном для нее состоянии.
— Пусть видят, — беззаботно пожала плечами Минерва. Ее пальцы ловко расстегнули несколько верхних пуговиц его сюртука, скользнув под ткань. — Мне все равно.
И отчасти это было правдой. С того памятного вечера в ее комнате Минерва вела себя гораздо менее осмотрительно. Словно ей хотелось, чтобы окружающие узнали о ней и Снейпе.
Вот только Северус не был уверен, что хотел того же. Ему нравились их тайные встречи, когда она была рядом с ним, нежная, чуткая, принадлежавшая только ему одному. Он наслаждался каждым прожитым рядом с ней днем. Они никогда не обсуждали их совместное будущее, просто живя настоящим. В сердце каждого из них жила любовь к другому человеку, не давая им возможности двигаться дальше, и они просто существовали в этом безвременье, поддерживая друг друга, но никогда не требуя большего.
И Снейпа это вполне устраивало. Сама мысль о будущем страшила его. Он чувствовал, видел, как менялась Минерва, как в ней просыпалась, расцветала жизнь. Уверенным шагом она двигалась вперед, а он всё больше отставал, будучи не в силах догнать ее. С каждым днем осознание того, что вскоре им придется обсудить их совместное будущее, тяготила его всё больше. Но всякий раз, глядя в ее прекрасные глаза, он забывал обо всем на свете. Он словно оказался в зазеркалье, и отовсюду на него смотрели глаза, синие и зеленые, разрывая его душу на части. Желание двигаться дальше боролось внутри него с чувством ответственности за смерть Лили. Как он не старался, воспоминания о Лили не отпускали его, прочно удерживая в прошлом.
Но сейчас куда важнее было другое.
— Давай-ка отложим прогулку до следующего раза.
Минерва обиженно надула губы, напомнив ему недовольного ребенка. Удивительно, как всего пара бокалов вина меняют человека. Никогда еще она не вела себя столь свободно и в некотором роде развязно. Ее умелые пальцы ловко справились с пуговицами его сюртука. Достойное умиления недовольство сменилось на ее лице соблазнительной улыбкой.
— Тогда может… - он чувствовал жар ее тела даже сквозь ткань платья, стук сердца сильный и размеренный, гипнотизировал, - найдем другое занятие…
И поцелуй, волшебный, чувственный, заставляющий каждую клеточку тела трепетать от предвкушения.
—Не думаю, что это хорошая идея.
Северус с трудом совладал с собой, стойко сопротивляясь немому призыву ее глаз. Завтра она будет сожалеть о собственном поведении, он в это не сомневался, успев достаточно хорошо ее изучить. Так что выход оставался лишь один.
Минерва хотела что-то возразить, но, не дав ей такой возможности, он просто поднял ее на руки и, несмотря на протесты, понес в спальню. Отправлять ее в ее собственные покои было бессмысленно, так что эту ночь Минерве придется провести у него.
Несколько минут спустя, когда он бережно укрывал ее одеялом, она уже мирно посапывала, положив голову ему на плечо. А Северус гладил выбившиеся из пучка черные локоны, всматриваясь в ставшее таким родным лицо. Она выглядела такой безмятежной. Глядя в ее лицо, он невольно сравнивал ее с Лили. Смог бы он завоевать ее также, как завоевал Минерву? Были бы они счастливы?
Вопросы, на которые он уже никогда не получит ответ. Вопросы, которые не давали ему покоя.
Утро встретило ее ароматами трав, исходящих от подушки, на которой она спала, и легкой мигренью, назойливо ввинчивающейся в мозг. Приподнявшись в постели, Минерва невольно поморщилась, массируя ноющие виски и с легким удивлением оглядывая мрачный интерьер не своей спальни. Осознание, что это комната Северуса, пришло не сразу, а еще через пару минут появился и сам хозяин.
Под его насмешливым взглядом она смущенно потупилась, натягивая одеяло почти до самого подбородка и стремительно краснея. Воспоминания о прошлом вечере нахлынули подобно волне цунами. Какой позор! Теперь Северус долго будет ей это вспоминать.
— Вот, — он протянул ей кубок, наполненный какой-то странной жидкостью, источающей клубы стелющегося пара, — это поможет снять головную боль.
Минерва молча забрала у него зелье, уткнувшись в кубок так, словно он мог скрыть ее от взгляда зельевара.
— Спасибо, — пробормотала она, морщась от послевкусия. — Прости, что тебе пришлось…
— Не стоит, — он снова усмехнулся, не дав ей договорить. — Это был интересный опыт. И он надолго сохранится в моей памяти.
Глаза Минервы недовольно блеснули, но она сдержалась, понимая, что находится не в том положении, чтобы спорить.
— Который час?
Она поискала взглядом часы, запоздало сообразив, что в этой комнате их попросту нет. Их отсутствие всегда казалось ей странным, но Северус любил повторять, что у него врожденное чувство времени и часы ему ни к чему.
— Половина десятого.
Сперва она подумала, что ослышалась, но взглянув в лицо Снейпа, поняла, что это вовсе не шутка. Ее глаза расширились от удивления и паники.
— Почему ты меня не разбудил! — моментально взвилась она, пытаясь выбраться из-под одеяла, но лишь больше в нем запутываясь. — Уроки уже давно начались! Как же… что я скажу… А если…
Она никогда не опаздывала на занятия, требуя того же от своих учеников. А теперь сама пропустила почти целый урок. Что она скажет директору?! Как оправдает столь неподобающее поведение?!
Крепкие мужские руки подхватили ее, заставляя успокоиться. Она подняла на Снейпа сердитый взгляд, и с удивлением увидела в его глазах откровенное веселье. Его вся эта ситуация явно забавляла.