И каково же было его удивление, когда он оказался перед дверью личных покоев Минервы. Она должна была уже вернуться из Хогсмида. Если только Урхарт, воспользовавшись шансом, не устроил ей очередное свидание с предложением руки и сердца. Помнится, утром Северус долго ворчал, не понимая, почему она всё еще продолжает видеться с ним, на что Минерва лишь смеялась, ласково обнимая его. И ему казалось, что теплее этих объятий нет ничего на свете. Ему хотелось навсегда остаться в том мгновении, в ее руках, забыться и не вспоминать прошлого. Но зеленоглазый образ тянул его назад, воздвигая стену отчуждения между ними. Чувствовала ли Минерва это? Возможно. Порой он видел тревогу в глубине синих глаз. Она ощущала, что между ними что-то меняется. Теперь они по-разному смотрели на жизнь. Она была готова оставить прошлое позади. Но оставить Лили он не мог, это было выше его сил.
Дверь тихонько скрипнула (он знал пароль от ее покоев с тех пор, как они вернулись из Паучьего тупика в конце лета). В гостиной царил непривычный полумрак. Тяжелые портьеры, всегда широко раскрытые, сейчас были почти полностью зашторены, и лишь небольшая полоска света падала на покрытый ковром пол. В первое мгновение Северус решил, что в комнате никого нет, так тихо и пусто здесь было. Но затем до его слуха донесся тихий вздох.
Присмотревшись, он различил тонкую женскую фигурку, примостившуюся в углу дивана. Она сидела, прижав к груди небольшую подушку с вышитым на ней гербом Гриффиндора, и молча наблюдала за ним. В ее сапфировых глазах отражались солнечные блики, отчего они блестели в темноте, напомнив Северусу кошачий взгляд, загадочный и вызывающий какую-то необъяснимую тревогу.
— Минерва?
Она едва заметно встрепенулась, но не ответила. Лишь продолжала смотреть на него, задумчиво и как-то печально.
Он осторожно присел на край дивана, совсем близко от нее, и в тоже время неимоверно далеко. То расстояние, возникшее между ними в последнее время, вдруг показалось ему нестерпимо большим. Взглянув в ее глаза, Северус вдруг осознал, что совершенно не знает что сказать. Все слова разом вылетели из головы.
— Ты всё еще любишь ее. Лили, — она отложила подушку в сторону, выпрямившись словно ученица под строгим взглядом учителя. — Я видела твой патронус сегодня на уроке. Лань.
— Минерва…
Она заставила его замолчать одним лишь мановением руки. Он сидел перед ней напряженный, словно струна, угрюмый и кажется виноватый. Что ж, мистер Снейп, минус десять очков Слизерину за попытку отрицать очевидное. И минус пятьдесят Гриффиндору за самонадеянность.
— Прости меня, — она осторожно убрала прядь черных волос, закрывавших часть его лица, чувствуя, как сердце в груди сжимается от нахлынувших эмоций. — Я думала, что смогу исцелить тебя, как ты исцелил меня. Весьма эгоистично с моей стороны, теперь я это понимаю, — на ее губах зажглась печальная улыбка. — Ты всегда будешь связан с миром мертвых, Северус. Ни я, ни кто-либо другой не сможет этого изменить. Но я не хочу жить прошлым. Больше не хочу. Я живая, понимаешь? Я хочу жить.
Он молчал, позволяя ей ласкать его лицо, гладить плечи, все больше опускающиеся под ее легкими, почти невесомыми касаниями. Мрачная обреченность, с которой он смотрел на нее, разрывала душу в клочья, выкручивая суставы не хуже Круциатуса.
— Элфинстоун приезжает на следующей неделе. Думаю, он снова сделает мне предложение, — она заметила, как он едва уловимо выдохнул, и плечи покорно опустились в жесте поражения и смирения. Он уже знал, что будет дальше. Понимал, какие слова она собирается произнести. — Я соглашусь, — мягко проговорила Минерва. Она чуть наклонилась, наконец, сумев поймать его взгляд. — Понимаешь, Северус? Я хочу быть счастливой… хотя бы попытаться. Не знаю, заслуживаю ли…
В следующую секунду он обнял ее, прижимая, к груди. Его дыхание, теплое и прерывистое, щекотало щеку, путаясь в выбившихся из пучка локонах.
— Я желаю тебе счастья, — раздался у самого уха тихий голос. — Он будет хорошим мужем.
========== Глава 11 “Новая… старая жизнь” ==========
Свадьба состоялась месяц спустя. Тихая, скромная церемония с минимум гостей — так настояла Минерва. Лишь несколько самых близких друзей и членов семьи. Она до последнего надеялась, что Северус придет, но этого не случилось. Лишь после Дамблдор рассказал, что Снейп попросил несколько дней отгулов и уехал по срочным делам в Лондон.
Она сама не понимала толком, почему для нее было столь важно увидеть его в день свадьбы. Может чувство вины перед ним не давало ей покоя. А возможно, таким образом она рассчитывала поставить окончательную точку в их отношениях. Но, так или иначе, она потерпела неудачу, и всё, что ей оставалось, это произнести клятву верности перед алтарем и позволить Элфинстоуну надеть ей на палец обручальное кольцо. Она никогда прежде не видела его таким счастливым, и это грело ей душу, придавая уверенности в правильности своего поступка. Как и прежде, Минерва надеялась, что время всё расставит на свои места. И она не ошиблась.
Их жизнь текла тихо и размеренно, как раз то, чего ей, как оказалось, так сильно не хватало. Вскоре после свадьбы Урхарт оформил бумаги на тот дом в Хогсмиде, что она помогала ему выбирать, и Минерва перевезла туда свои вещи. Теперь, чтобы ходить на работу, каждый день ей приходилось проделывать путь от деревни до Хогвартса. Частенько Элфинстоун встречал ее у ворот школы, и они вместе не спеша возвращались домой, обсуждая всякие пустяки и любуясь видами.
Взявшись за дело со свойственной ей природной энергией, очень скоро Минерва превратила их небольшой дом в уютное семейное гнездышко. Урхарт занимался ботаникой, о которой всегда и мечтал, а Минерва, в свободное от работы время, хлопотала по хозяйству. Свои отношения со Снейпом она решила оставить в секрете. Теперь и они стали частью ее прошлого, о котором она могла лишь вспоминать с нежностью и сожалением. Постепенно душа ее успокоилась, и наступило время тепла и тихого семейного счастья.
— Какая замечательная идея! — профессор Стебль радостно хлопнула в ладоши, едва не подпрыгнув на диване. — Я обязательно приду.
За окном учительской тихо завывала декабрьская метель. Зима в этом году наступила раньше обычного, и к середине декабря всё укутал толстый слой пушистого снега, словно белоснежная вата, укрывшего башни древнего замка.
Хогвартс постепенно готовился к Рождеству. В коридорах появились зачарованные фонарики, лестницы увили мишура и еловые венки, а люстру в Главном холле украсили пучками омелы. На следующей неделе в Большом зале должны были установить двенадцать елей, Хагрид уже подобрал подходящие в Запретном лесу. Студенты и преподаватели готовились разъехаться на рождественские каникулы, чтобы встретить зимний праздник в кругу семьи.
Это Рождество должно было стать первым совместным для Минервы и Элфинстоуна. Ее братья со своими семьями и сестра Урхарта должны были прибыть накануне Сочельника и провести у них несколько дней. Это должно было стать первой настоящей встречей семьи со дня свадьбы. Но Элфинстоун решил зайти немного дальше и предложил пригласить к рождественскому столу друзей и коллег Минервы. МакГонагалл сперва протестовала, но затем сдалась под мягким натиском мужа. Удивительно, как Урхарт умудрялся уговаривать ее без споров и ссор. Всякий раз, видя с какой лаской он смотрит на нее, Минерва не могла долго ему противостоять. А он это понимал, и бессовестно этим пользовался, хитро посмеиваясь над женой.
Таким образом, число гостей в рождественскую ночь увеличилось еще на несколько человек. Даже Дамблдор обещал заглянуть. Филиус согласился первым, даже не интересуясь подробностями. Помона тоже оказалась рада приглашению, как и все остальные. Только Поппи отказалась, сославшись на необходимость уехать к семье в Манчестер.