Пахло от мужика даже вкуснее, чем днём. У меня ещё сильнее голова закружилась от его одеколона, поэтому я старалась не дышать.
На гражданке все пахнут хорошо, даже теперь я, так что неудивительно.
— Я оденусь?
Кроме грязной формы мне и одеть-то было нечего, но и разгуливать в халате на голое тело было совершенно неуютно.
— Зачем?
— Мне чё прям так идти?
— А что такого? Мы же дома?
Дома… Такое забытое, доброе и чуждое мне понятие.
10. Виктор
10. Виктор
Когда я в последний раз видел волосатый женский лобок? В натуре? Никогда. Даже во времена моей молодости уже была мода на гладенькие голенькие губки.
Я как-то по малолетке смотрел ретро порно на кассетном видике, пока родителей дома не было, но там уж совсем был у женщин дремучий лес.
Не то, чтобы у Даши там стрёмная мохня, но волосики имелись, и это показалось мне скорее сексуальным, чем отталкивающим. Весьма необычно и экзотично. Она вся — сплошная экзотика! Ретро писи у меня ещё не было!
Меня заинтриговал Дашин стиль. Возбуждающее зрелище! Не вовремя у меня встал, прям при докторе, но я что поделаю? Такова мужская природа. Лежит голая девчонка, расшеперилась так, что у мёртвого встанет, а я живее всех живых! Главное, что у доктора не встал! Я его не для того позвал. Он и так залез, куда я самому себе не позволял ещё! Разве мог я его с козой тет на тет оставить? Был бы он бабой, тогда да. Но он мужик, чёрт бы его побрал!
Я мог бы отвернуться, как Даша меня просила, но как же я отвернусь? Любопытно же самую мякотку глянуть? Средоточие её женственности, сокровенное местечко, розовая раковинка, киска — так, кажется, бабы свои пёзды называют?
Теперь я увидел вообще всё! Я точно уверен, что эта Даша — венец моих фантазий!
И-де-аль-но!
Неприятно стало, когда Даша назвала количество своих ёбарей. Я сначала охуел малость. Любит девка поебаться, так, что ли получается?
А потом посмотрел на её розовые, нежные складочки, и подумал, что пиздит она, как дышит. Больно аккуратненькая и узенькая дырочка у неё для шлюхи. А я шлюх повидал столько, сколько Даша хлеба не съела. Ой, хитрюга какая!
Пятьсот — это, конечно, многовато, но пару-тройку её бывших я своим хером с лёгкостью задвину. Драть её буду так, что визжать будет от удовольствия!
Как бы так разузнать о Даше всё, да поскорее? Не хочу я, чтобы у неё 500 мужиков было! Но тут придётся на слово ей верить, в куночке счётчик не стоит.
За столом Даша вела себя тихо. От вина она отказалась, попросила коньяка. Пусть жахнет. Может, язык у неё немного развяжется?
Через двадцать минут я уже пожалел о том, что разрешил ей выпить. Бухала она наравне со мной, как лошадь. А потом посреди ужина разревелась, как дитё.
Я поначалу терпел, не обращая на неё внимания, понимая, что ей надо поплакать, но кусок в горло не лез из-за её надрывных всхлипов. Сердце без ножа резала!
— Ну, чего ты ревёшь, Даша? — не выдержал я.
— Ничего…
— Радоваться надо, что жива осталась! Это хорошо, что я тебе попался, а не другой какой-то бандит. Щас бы уже в каком-нибудь блядюшнике хуи немытые наяривала! — Даша ничего не ответила. Подлила себе коньяка. А мне нет! У меня тоже бокал пустой, но меня будто и не было за столом. Никакой благодарности! Никакого чувства такта! — А мальчонку уже не вернуть! Чего ты хлюпаешь? Умер, как герой! Как воин! Как мужчина!
— Отстань, а?
— Долго вы с ним пёхались, что ты так убиваешься?
— Он вообще не мой парень. Просто друг. Как брат… Это он из-за меня погиб, понимаешь? Я виновата!
Я обрадовался, что мёртвый пацан ей никто. Значит, сердце козы свободно? Я не хотел, чтобы она плакала. Вообще никогда. Если только от радости, ну, или там если фильму грустную посмотрит…
— Его убила не ты! Он заступиться за тебя хотел? Я правильно понял? Значит, это его выбор! Поступок достоин уважения! Мужчины защищают женщин — так и должно быть! Когда не получается, гибнут. Это жизнь…
Даша только головой покачала, как будто я глупость сказал.
— Когда ты мне паспорт вернёшь? — перестав, наконец, хныкать, спросила Даша.
— Он тебе зачем? Сбежать хочешь? Так не получится. У меня руки длинные-длинные. Тебя менты поймают, и сразу на зону поедешь! Я же сказал, бегать за тобой не буду! Я похож на лошка позорного? Ты видала, сколько я за тебя забашлял? Даже не вздумай рыпаться, коза!
— А что прикажешь делать? Твой хуй наяривать? Ты хоть скажи, как долго?
— Ну, зачем же так грубо, Дашунь? Я же тебя любить буду! Всю жизнь. Только тебя одну.
— Ты больной? Что ты прилип ко мне, как банный лист к жопе? У тебя комплексы какие-то или заняться нечем?