Я решила быстро намазать ушибы мазью и притвориться спящей. Слишком поздно мне пришла в голову эта идея.
Здоровяк вышел из ванной голым, совершенно не стеснясь меня. Господи, с чего я решила, что он пощадит мои чувства? Да и непохож он на стеснительного.
Виктор подошёл к кровати и взял с тумбочки свой телефон. Я дышать перестала, уставившись на него. На мужчину невозможно было не смотреть или игнорировать его появления. В огромной комнате сразу стало тесно, как будто он занял собой всё пространство и воздух забрал.
То, что он красиво сложен — это я давно заметила. Сейчас я могла видеть то, что скрывала одежда, и это вызывало у меня противоречивые чувства. Волосатая грудь, живот, пах — он весь волосатый, как обезьяна. В паху волос было немного, Виктор их как будто подстригал, поэтому они смотрелись не так уж мерзко.
Сейчас его член не был возбуждён, но всё равно видно, что колбаса у него, что надо. И яйца, как у коня! Как он ходит? Такое хозяйство мешать должно. Я прекрасно запомнила, каким его член бывает твёрдым и большим, когда Виктор возбуждён. И рядом с ЭТИМ мне предстоит спать? Да я глаз не сомкну! Мамочки…
На бычьей шее мужчины висел огромный золотой крест на цепочке в палец толщиной. Я не видела ещё его спину, но мне показалось, что там непременно должен быть портак во все лопатки с куполами. Есть, где развернуться на такой площади.
М-да, от этого чудовища глаз не оторвать. Бабы от таких мускулистых волосатых великанов из трусов выпрыгивают, чтобы на его дубине поелозить. Повезёт же кому-то?
Опомнившись, я перевела взгляд на тюбик с мазью. От напряжения и волнения я выдавила половину крема на одеяло.
— Чёрт! — выругалась я, сокрушаясь о том, какая я растяпа.
Куда её теперь девать эту мазь? Я не собираюсь задирать сорочку в присутствии голого мужика. Это опасно.
— Помочь? — оторвался Виктор от телефона.
— Да, нет…
Здоровяка уже было не остановить. Он забрался ко мне в кровать и ловко подобрал выдавленный по неосторожности крем с одеяла к себе в ладонь.
— Спинкой повернись, — приказал он. Я даже взглянуть на него боялась, не то что пошевелиться. — Даш, ну я что, монстр какой? Синячки помажу, и всё! Обещаю.
Как под гипнозом, я закрыла тюбик и убрала его на прикроватную тумбочку, поворачиваясь к Виктору спиной. Задрала ночнушку, обнажая поясницу, и застыла в ожидании. Когда его холодные пальцы коснулись моей спины, я вздрогнула, шумно выпуская воздух из лёгких.
— Больно?
— Щекотно.
— Потерпи!
Касался он меня осторожно, мазал тщательно, с усердием. У меня от холодной мази и лёгких прикосновений мурашки побежали. Соски защипало. Они стали твёрдыми и уткнулись в кружево, доставляя дополнительный дискомфорт. Это было похоже на пытку.
— Поворачивайся, Даша! — приказал мне мужчина, заставив меня одним только своим голосом задрожать. — Ещё немного осталось. Не выбрасывать же крем? — поторопил он меня.
Лучше бы выбросил. Стоило мне повернуться лицом к мужчине, как я наткнулась на его горящий взгляд. А его член…
Лучше закрою глаза. Не буду на него смотреть.
Виктор не спеша возюкал пальцами по моему животу, а я сидела, зажмурившись, терпеливо дожидаясь окончания процедуры. Теперь я его не видела, но чувствовала запах мужского геля для душа, который перебивал запах лекарства, и слышала сосредоточенное сопение мужчины.
— Ну, вот, моя хорошая, — удовлетворённо протянул Виктор, давая понять, что закончил. — Дай титю поцеловать?
Я резко открыла глаза, как будто он мне врезал. Какой же он наглый!
— Обойдёшься! — буркнула я, поправляя на себе сорочку.
— Даш, ну мне сильно надо! — не сдавался мужик. — Я без рук! Дай попробовать!
Виктор сразу дал мне понять, что я его собственность, но сейчас он просит, причём, как маленький мальчик, наивно и с надеждой, а не хватает меня за сиськи без разрешения, потому что ему так захотелось. Нужно уступить. Я обещала быть послушной. Я же делаю вид, что здоровяк мне нравится?
Раздумывать не было времени. Или я по-хорошему ему дам то, что он просит, или он силой возьмёт. Глядя в синие, сверкающие от возбуждения глаза, я сняла с плеч лямки сорочки, обнажая грудь. Виктор резко упёрся руками по обе стороны от меня и впился губами в мой сосок. Набросился, как охотник на добычу.