Заметив, что девушка обернулась к нему, Виктор медленно перевёл взгляд на её лицо, и его улыбка стала шире.
— Как вам Вышечки?
Вопрос был явно из тех, что продиктованы простой вежливостью, но Альбина оглядела парк новым взглядом, пытаясь определить, нравится ли ей здесь?
Много зелени, чаще низкорослой — или просто со спины лошади мир кажется меньше? Это хорошо, это нравится. Дорожки, присыпанные светлым песочком, и от этого день тоже кажется светлее. Редкие наездники — тоже здорово. И они двое на неспешно шагающих лошадях мерно покачиваются в седлах.
— Прекрасно! Мне очень нравится, — проговорила Альбина, выдавливая улыбку на онемевшие губы.
Она с трудом переводила дыхание из-за соседств с Виктором, а ещё оттого, что и Виктор, похоже, тоже был взволнован их соседством.
— Вы так рано приехали, мадмуазель Альбина, — проговорил он, и Альбина снова уловила его косой взгляд куда-то в сторону её стремени.
— Да, я привыкла рано вставать.
— Это замечательно! Я тоже люблю ранние утра! — радость Виктора оттого, что у них нашлось что-то общее, была искренней, и Альбина почувствовала, что и неловкость, и скованность тают, будто сахар в горячем чае.
— А вы любите лошадей, месье Виктор?
Любопытство было непраздным — Альбине тоже хотелось найти какое-то совпадение. И попала в точку. Мужчина увлеченно стал рассказывать о лошадях: как он учился, какой была первая лошадь, о странных предпочтениях в еде у некоторых животных, о том, что он иногда играет в поло здесь, в парке.
Среди молодежи конное поло было довольно модным, и тем, кто следует моде, далеко не в каждом парке удавалось с удовольствием провести время — по-настоящему хорошие площадки для этой игры были не везде.
Виктор увлекся и перестал контролировать свой интерес к ножкам Альбины, которые так явно демонстрировала её амазонка. Она вежливо кивала, поддакивала в нужных местах и сдерживала улыбку. Это была радость, это был восторг ловить его взгляды, его восхищение…
…Люба горестно закусила губу — как больно было вспоминать! Больно и сладко.
Оказывается, она совсем забыла, как же радовалась вниманию Димки, когда они только познакомились, как ей льстила его радость при встречах, и его взгляды, полные тепла и любования. Как радовали его подарки, пусть маленькие и порой смешные — сорванный на ближайшем газоне букетик ромашек, шоколадный батончик, красивая открытка — но всё равно искренние.
Больно оттого, что всё закончилось, и сладко оттого, что это всё-таки было в её жизни…
Альбину качало в седле, а казалось, на волнах восторга, того восторга, когда тебе ещё нет восемнадцати, день прекрасный, ты одета в новую амазонку, нога чувствует горячий бок лошади, а мужчина, которому ты нравишься, смотрит на тебя восхищенным взглядом. Как же это прекрасно!
Идиллия нарушилась, когда Альбина на боковой дорожке заметила метнувшегося всадника. Она обернулась и успела рассмотреть фигуру в черном камзоле на черном же жеребце, которая быстро разворачивалась, а затем умчалась за ближайший поворот дорожки. Глянула на Виктора и уже открыла рот, чтобы спросить не случилось ли чего. Но промолчала — её спутник, проводив умчавшегося взглядом, повернулся к Альбине, и оказался озадаченным не меньше, чем она сама.
— Кажется, это был Фернон? — то ли удивился, то ли просто полюбопытствовал Виктор и снова обернулся вслед скрывшейся за кустами фигуре.
Фернон? Опять этот тип? Гримасу неприязни Альбина сдержала. Огляделась
— Виктор, да этот парк очень популярен? — удивилась она.
В парке оказалось на удивление много людей. Большинство из них были верхом, но встречались и редкие пешие. Правда, последние гуляли немного в стороне, видимо, чтобы не мешать верховым. А она и не заметила за приятной беседой, что прошло так много времени.
И будто подтверждая это, Альбина почувствовала, что заломило поясницу и ноги, а к потной спине неприятно прилипла нижняя рубашка. Да и пора уже было выпить чего-то освежающего.
Кажется, пора заканчивать прогулку. Вот только мысли разбежались и подходящий повод не находился. Ещё несколько минут лошади шли шагом. Но разговор расклеился, и ни Виктор, ни Альбина не знали, о чем говорить, и стоит ли говорить вообще.
Девушка огляделась, выискивая навес для зрителей и в нём матушку. Что-то Альбина совсем про неё забыла, а Фекла Фроловна, наверное, уже заскучала.
— Я рада, что встретила вас здесь, — почти искренне сказала Альбина и слабо улыбнулась. — Но мне, пожалуй, пора. Матушка меня ждет.
— Я тоже рад нашей встрече, — притихший было Виктор снова оживился, завертел головой и выбрав нужную дорожку, натянул повод, сворачивая к конюшням. — Вы будете ещё выезжать на прогулки в Вышечки?
Альбине было лестно это услышать: приятно, когда встречи с тобой жаждут.
— Да, пожалуй, — улыбнулась в ответ и наконец рассмотрела матушку — она сидела в тени и дремала, свесив голову. — Пятница и понедельник — отличные дни для верховых прогулок.
И Альбина, и Виктор повернули головы на топот копыт. Им навстречу мчалась Диана. Она улыбалась и махала рукой, другой намертво вцепившись в повод. Глядя на её приподнятые и напряженные плечи, Альбина почувствовала, будто это она боится вывалиться из седла.
— Ах, Альбина! Ну как же так можно! — начала Диана ещё на ходу. — Неужели вы уже возвращаетесь с прогулки? Здравствуйте, Виктор!
Приятельница запыхалась. Ей трудно было одновременно оставаться вежливой, говорить, улыбаться и держаться на лошади.
— Да, вы же сказали, чтобы я приезжала пораньше. Добрый день, Диана, — сдерживая смех, поздоровалась Альбина.
Виктор поприветствовал знакомую кивком и расплылся в улыбке.
— Ах, если бы вы знали, Альбина, чего мне стоило заставить портниху быстрее закончить мою амазонку! Но это не самое интересное, ах! Если бы вы знали куда я раздобыла вам приглашение, вы бы так не спешили! —Тараторила Диана, стараясь удержать лошадь, которой не стоялось на месте.
Альбина бросила быстрый взгляд на Виктора. Он пожал плечами, мол, ничего не знаю. Снова глянула на Диану, показывая, что впечатлена, заинтригована и с нетерпением ждет продолжения. А приятельница, справившись наконец с лошадью и видя, что всё внимание отдано лишь ей одной, выпалила:
— Вечер игр у герцогини Ювенус! Обещался быть придворный маг!
От удивления Альбина перестала улыбаться. Она смотрела на Диану и никак не могла взять в толк. Вечер игр? У герцогини? И самое потрясающее: здесь есть магия?! А болтушка, пребывая в восторге от того, что смогла прошибить невозмутимость Альбины, едва не выпала из седла, передавая карточку с приглашением на вечер.
— Придворный маг? — переспросила Альбина, принимая картонный квадратик, украшенный вензелями, и с сомнением глянула на вестницу.
Диана выпрямила спину.
— Ах, Альбина, — сказала, отводя взгляд в сторону, — официально он просто советник короля, но… — И пробормотала вполголоса, рассматривая крону одинокого дуба неподалеку: — Ну кто в здравом уме признается в своих магических способностях?
А потом взгляд её, оторвавшись от дерева, пропутешествовал по лошадке Альбины, по её амазонке, по седлу, и теперь уже глаза Дианы расширились от потрясения:
— Ах, Альбина! Вы ездите верхом в мужском седле?! — воскликнула она так громко, что проезжавший на соседней дорожке всадник обернулся, а Виктор довольно громко фыркнул.
Альбина уставилась в небо, с деланным любопытством рассматривая облака, и спросила:
— Разве это запрещено?
— Ах, Альбина! Это же великолепно! А моя матушка сказала, что это слишком вызывающе, и мне сшили амазонку для женского седла, — в голосе Дианы зависть сменилась обидой.
А когда Альбина опустила взгляд, чтобы как-то утешить страдалицу, дернулась от неожиданности и дала лошади шенкелей, — рядом с Дианой возвышался её один всадник, кажется, тот самый поспешно умчавшийся от них с Виктором молодой человек. Лошадка, повинуясь движению седока, сделала шаг в сторону, и Альбина, останавливая её поводьями, приветственно кивнула в ответ на короткий, отрывистый кивок мужчины.