- А если это - какое-то умопомешательство? Моё сумасбродство?... - введусь на странную игру слухов.
- Тогда я готов... сойти с ума вместе с Вами, если это принесет в наше общество еще большее просветление, нежели есть уже сейчас. Я видел и слышал не раз, как вы давали странные советы Беате. Как возмущались гигиеной и прочими вещами, что я давно интуитивно не приемлю. Так что я рад единомышленнику, будь это общее помешательство, или общее прозрение.
(немного помолчав, добавил; взгляд переведя вновь вдаль)
Что будет, то будет, время покажет, что Бог нам уготовил - то мы примем достойно и сполна. А пока не стоит терзать всем этим душу, хотя и про осторожность не стоит забывать. Страхи Беаты вполне оправданы. Но, а пока, Анна, взгляните-ка перед собой. Когда еще доведется такое увидеть?
Подчиняюсь, перевожу взгляд вперед, следуя за его взором - и обомлела.
Невероятное зрелище. Сквозь узкие окна внутрь кирхи пробивался голубой, холодный свет безучастной луны, теряясь в необыкновенной красоты и задумки сводчатом (безумно высоком, этажа в два) потолке, разбиваясь там на мелкие сегменты, застревая в четком, геометрическом плетении волн свисающего каменного полотна. О да, это были не банальные гладкие белоснежные арки, что образовывали верхний предел сего здания (пусть и разделяясь на отсеки), а настоящая, сетчатая (с темными ребрами-нитями и в центре каждого пересечения кругами-узлами, подобно звездам на небе), разбитая на несколько куполов, паутина, свисающая над землей тонкой работы кружевами. Достигая стен, свет тут же таял, проигрывая янтарному, теплому, медовому мерцанию свеч, что, в свою очередь, озарял лики Святых на иконах, делая их, практически, живыми. Глаза оных загорались осмысленностью, и, казалось уже, что те вглядываются, всматриваются тебе прямиком в душу, принимая твои беды, как свои собственные, как кто-то безумно близкий, и при этом одаривает своей заботой и пониманием, даже если... заслуживаешь лишь порицание и розги.
Глубокий, шумный вздох - и перевести взор в сторону. Прямиком между двумя рядами лав, до самого алтаря. От потолка и до половины высоты здания на цепи свисала огромная, круглая, кованная люстра, на которой, когда-то, видимо, так же мерцали свечи.
Едва я решилась сделать шаг вперед, как тут же Хельмут вновь заговорил, невольно останавливая меня звуком, делаю разворот.
- Ладно, пора обратно. Стоит хорошо отдохнуть, выспаться, а то до рассвета уже недалеко, а завтра нам предстоит долгий путь, да и по приезду неизвестно, что ждет. Не думал, что всё так повернется: столько пострадавших - и так глупо просаженное время, - шумный вздох, прожевывает эмоции. - Хорошо, что обратно через Цинтен, заодно проведаем свой дом, приют напоследок, Беату... узнаем, что там, как там, как справляется, снадобий побольше наберем, еды, воды, да поедем уже на эту... Бальгу.
- Почему Вы не признаетесь Беате в своих чувствах?
Резко дернулся; ошарашенный, с вызовом уставился на меня.
Продолжаю (не роняя на него взоров - якобы все еще изучаю стены):
- Я же вижу, как Вы на нее смотрите, и как она - на Вас...
Рассердился (заметно) на мою бесцеремонность и бестактность, но, в итоге, сдался:
- Я хоть и не давал обета безбрачия... Да только, - глаза в глаза со мной, - ни к чему хорошему это не приведет. Беата - отличная женщина, и очень ценный помощник, лекарь, однако ее методы многим не по нраву. На грани колдовства, как некие считают. Мою лояльность по отношению к ней и так воспринимают с укором, а тут... вообще, пойдут прямые обвинения, гонение. Скажут, опоила, одурманила. И даже если держать всё в тайне - слухи выход найдут. Не один, так другой увидит. Не третий, так четвертый скажет...
- Но а Вы же... не считаете, что она Вас... опоила?
Рассмеялся вдруг, взгляд около, и снова мне в очи.
- Нет. Но если и так, то... я не против. Находясь даже вдали от нее, всегда чувствую ее тепло, заботу, а потому - уже счастлив.
- Но тогда Вы и на другой не женитесь, детей не заведете.
Опустил глаза, удивленно вздернул бровями. И снова взоры сцепились.
- Знания я и так найду кому передать, а дети... вон сирот сколько, и я люблю их как своих. А было бы принципиально, и хотел бы конкретно свою семью - давно бы женился, еще до встречи с Беатой.
- Вы такой смелый, и... одновременно, такой трус. Простите, на слове. А ведь жизнь коротка, особенно в это время. А Вы так никогда и не сделаете её счастливой: лаской, поцелуем, теплом. Вам, может, и достаточно "просто осознания". А ей? Никогда не думали об этом? Что ОНА, когда остается одна, чувствует, как сильно грустит без Вас, ощущая себя ненадобной и никчемной? И всё из-за того, что кто-то что-то где-то скажет. Не хотят, чтоб она их лечила - не надо. Им от этого умирать, им, а не вам. Я бы на Вашем месте подумала обо всем этом.