- Так откуда ты? - едва слышно, и то, различимо только читая по губам.
Криво усмехаюсь.
- Если верить вашим словам и книгам Хельмута, из будущего. Вот у вас здесь 1453 год, близится зима. А пропала я в 2016 поздней весной, практически летом (когда, примерно, и появилась в этих краях, да?). Невероятно, немыслимо, но факт. И как произошло это, что случилось - совершенно не помню, и допустить нечего. В памяти моей - только работа, поездка со своим... кхм, бывшим молодым человеком. А надо сказать, Беата, ценности в отношениях у нас... совсем иные. Нет, - замахала я рукой. - Как и прежде, каждый жаждет найти себе верную любовь до гроба. Да такую, чтоб дух захватывало. Но это - глубоко внутри. Снаружи же мы - чаще позволяем себя любить (как я в свое время). Да и отношений почва - в основном, не трепетные чувства, а привычка, выгода, элементарное желание побороть скуку и одиночество. Сегодня - он муж, а завтра с легкостью дается ему приставка «бывший», и уже с новым лезешь в кровать. Чаще всего и без брака. Девушки для парней, парни для девушек - это даже не развлечение, а обыденность. Как еда. Пользуются, выбрасывают. И всё ищут, ищут... да только кто кого? А, по сути, и неважно. Главное - не останавливаться, пробовать. И ни капли не сражаться, не меняться, не терпеть. А если терпеть, то, непременно, воевать друг с другом и (или) обреченно хныкать, опустив голову и руки. Вот как вы с Хельмутом - да многие бы плюнули. И с десяток других нашли. А вы нет: страдаете, но терпите, подстраиваетесь, потому что... любите. Да, в ваше время, тоже мало счастливых пар вижу, однако... у вас есть шанс, обретя что-то стоящее, не профукать. А выковать, если с мудростью и умом подойти, достойных союз. Труд, черствость, во многом и религия, держит вас в жесткой колее, не давая глупо метать взгляды по сторонам. Вынуждает воспринимать всё всерьез. А нас же - окружают лишь мягкие, желейные стены развлечений, свободы, комфорта, чрезмерного самокопания и самопознания: натыкаясь на малейшие преграды, рвать когти дальше, но вбок, при этом ценя время, как ресурс, куда выше простых человеческих чувств, эмоций окружающих. Своё собственное я - высоко на пьедестале возвести, да на таком, что давно уже не видано и не слыхано, что такое бескорыстность, отречение, самопожертвование и доброта.
Хотя... - немного помолчав, добавила, - с другой стороны, живя в ваших рамках, вышла бы я замуж за Ярцева - и вся жизнь моя ... пошла б под откос. Две стороны у этой медали, две. И хорошие перемены в мое время настали, и плохие. Обидно, что мы,... обретя свободу мысли и расширив свои горизонты мировоззрения до невероятного, пошли куда дальше золотой середины. Отчего и оказались едва ли не над пропастью исчезновения семьи как основополагающего института, понятия безмерно ценного и важного, за которое (если оно с обеих сторон воспринимается искренне) стоит бороться душой и телом, верить в него и трудиться над ним изо всех доступных и недоступных сил.
...Вообще, странно всё это. И даже не в том смысле... Я думала, что, будучи заточенная под свое время, бесспорно готова к любым бедам, что выстою везде и всё, однако здесь,... где в шелухе лживой (в маске) скорее задохнешься, чем выживешь, оказалось всё иным и немало сложным. Сдается, будто ты - голый, и на тебя... с вилами идут. Вся утонченность боя сменилась на топорность и грубую силу. Где без шансов - или ты на коне, или под ним.
Долго удавалось мне находиться рядом, не касаться всего этого «бытия». Но этот ваш... Покровитель... решил иначе. Силой, за шкварки вволочил в игру. И мне страшно, хотя уже и сталкивалась с таким адом,... мне, все равно, черт дери, страшно.
Беата... я очень хочу понять, как сюда попала, за что, почему... Мне надо... знать, что случилось с теми, кого... ненавидела и любила. Ведь сложно смело идти вперед, не зная, какие следы остались позади. И есть ли шанс вернуться, если осмелюсь.
А иначе, мне кажется, я сойду с ума. Уже окончательно, а не просто... громогласные слова или юродивость. Окончательно...
Немой, пристальный, многозначительный взгляд Знахарки мне в глаза, отчего даже внутри похолодело. Не дышу.
Таинственный шепот:
- Приходи ночью на кухню, когда все уснут. И никому ничего не говори, особенно, Хельмуту...
***
Дождаться, когда уснет Адель и Хельмут, да пробраться на кухню.
- Немного розмарина для памяти, пару листков датуры-дурмана, слизь вонючего сморчка[13], а также...
- Зачем ты мне всё это рассказываешь? - ошарашенная, едва слышно шепчу.
Обмерла девушка, колкий взгляд мне в очи, с удивлением и негодованием. Но миг - и, проиграв моему упрямству, отозвалась: