Разворот - и пошагал прочь «примиритель».
Взволнованно, с опаской перевожу взор на супостата. Вмиг отреагировал тот. Язвительно бросил:
- Одна надежда, что это его помутнение - ненадолго.
Резвые шаги прочь, от меня подальше.
- Не обращайте внимания, Анна, - неожиданно отозвался женский голос за моей спиной. Оборачиваюсь. Узнаю с натяжкой - повариха при приюте. Фреджа, если не ошибаюсь.
Худощавая, излишне, как мне кажется, для ее возраста, побита морщинами, вечно хмурая и недовольная происходящим, она не больше Хорста вызывала у меня доверия и надежды на доброту, отчего все это прозвучало невероятно странно. Шаги ее ближе.
- Он не такой злой, как просто сварливый, - внезапно продолжила. - Побубнит, пофыркает, да успокоится. Свыкнется. Куда ему... против слов риттербрюдера? Потерпи немного. Всё уляжется и станет на круги своя. А сейчас... пошли позавтракаем. Наверняка, проголодалась...
***
Сижу, жую свой ломоть хлеба да хлебаю суп. Метаю временами смущенный взгляд то на женщину, Фреджу, то так - около. Всё еще не могу поверить в происходящее.
Глубокий вдох для смелости, и негромко отзываюсь:
- Я думала, меня здесь все, как и Хорст, за ведьму считают. Ни от кого снисхождения не дождусь.
- Серьезно? - оторопела та, застыла около стола, отчего невольно руки расслабились и выпустили, опустили на столешницу пустую миску. - После того случая... того чуда, что вы с Хельмутом свершили, мало кто здесь равнодушным к вам двоим остался. Причем, в хорошем смысле этого слова. А что уж говорить про меня, - загадочно улыбнулась. Немного помолчав, продолжила. - Ты моего зятя спасла. А заодно и внуков уберегши от нищеты и сиротства. Так что... не бойся. И, вообще, многое тот случай переменил здесь. Несладко Хорсту пришлось. Сколько осуждения, недоверия. И это, уже не говоря, о той ненависти, что теперь во мне к нему сидит. Мне мой зять как сын родной. Очень его люблю, а эта... темная голова чуть не погубила его из-за своего упрямства. Так что я не могу быть не благодарна и не добра к тебе. Ты - наше чудо. И, возможно, не одного еще так спасешь. А сейчас ешь, отдохни с дороги. Осмотрись. Да попытайся совладать с собой. Поперву будет тяжело с ним. Но потом, - стучит в сердцах пальцами по столу, кивает головой лихорадочно, - свыкнетесь. Куда денетесь? Свыкнетесь... зато сколько потом добра сотворите. Так что - свыкнетесь...
***
Уже несколько дней не видела Генриха. С того дня, как он привел меня в приют. Дела, дела, делища. Я всё понимаю, нелегкое время (да когда оно было в средние века легкое?), однако... если раньше (в ту неделю, что мы были здесь с Хельмутом), Фон-Мендель все же находил время на встречи (пусть даже невзначай, или конкретно по делу, а не для души), то сейчас - было глухо и совершенно безучастно. Сама осмелиться напроситься на аудиенцию, без весомой на то причины (как и сам риттербрюдер просил), не решалась. А жизнь особо поводов не спешила подбрасывать. Что, конечно, хорошо, но в то же время - не очень.
Шумно вздохнуть и опечалено повесить голову. Ничего толкового на ум не приходит. Ничего - и некому подсказать. Далеко моя Беата... Ой, как далеко. Как она там? Что делает? Как поживает? Как Хельмут? Досталось ли им из-за меня? И почему отмалчивается Фон-Нейман? Какое оправдание всему тому придумал? Дикий зверь... или все же, «гадкая ведьма»?
Единственная моральная поддержка теперь - это Фреджа. Но не изливать же ей душу о всём потаенном? И не исповедоваться? Как по мне, никто, кроме Беаты, сие не способен выдержать, принять, понять. А потому молчу. А потому нервически вздыхаю и еще глубже погружаюсь в море печали и отчаянности. В море одиночества...
***
Холодное, противное, промозглое утро. Большая часть обитателей приюта еще спала, кто в койках, а кто на ходу: придурманенные скукой и рутиной, лениво сновали туда-сюда, нехотя реагируя на мир.
И вдруг резкие, шумные перемены: громкий стук двери, отчего большинство (в том числе и я) испугано вздрогнули, подскочив на месте. Тотчас перевели изумленные взгляды на незнакомца - дюжий, в теле, под два метра роста, мужчина средних лет в растерянности застыл на пороге, метая взволнованные взоры по сторонам, будто что-то или кого-то выискивая. Спешно, учтиво, совсем не ленясь (в отличии от остальных) и не делегируя свои обязанности (за что, конечно, ему стоит отдать должное), Хорст стремительно направился к незнакомцу. Короткие приветствия и тут же попытка докопаться до сути дела. Однако что-то произошло. Что-то... «вопиюще безобразное», то, чего никто не ожидал. В особенности, я...