— А чего там, в грузовике? — спросил мальчишка, поправляя сумку.
— Лекарства. Для людей из черной двадцатиэтажки — там много раненых.
Пацан почесал затылок:
— В «черняхе» живут Томми и Сэм — нормальные ребята… Знаешь, ты пошурши в боксах: вон проход. — Он показал на здание с треснувшим фасадом. — Если фуру подломили, спрятать могли только там.
Пацан шмыгнул носом и поволок добычу подальше от разграбленного магазина.
Быстро стемнело. Китт, не включая фонарь, шел вдоль указанного мальчишкой дома. Увидев на тротуаре «вывороченное с корнями» автомобильное зеркало, понял, что его снесло, когда машина заезжала в узкий проход. На стене остался еще один след — глубокая царапина, прорезавшая гидропластик. Китт снял с предохранителя «файерфлай» — специальный сигнальный огонь для полиции. Оружия у него не было — пистолет полагался только чиф-уорентам…
— Вот они, — тихо проговорил Китт. И с такой силой сжал фонарь, что треснула рукоять.
Грузовик даже не загнали в подземный гараж. Приближаясь, Китт все отчетливей видел мелькающие силуэты с пакетами и ящиками. Сгибаясь от тяжести, двое носили ящики и картонные коробки, помеченные красным крестом, — продовольствие, медикаменты… Кто-то шерудил внутри фургона, зло матерясь; наверное, искал морфин или транквилизаторы. А за машиной слышались сдавленные крики, глухие удары и тяжелое сопение.
Китт поджег «файерфлай» и, когда тот, разогревшись, выбросил столб оранжевого дыма метров на двадцать, бросился внутрь двора.
Наверное, Китт поступил бы так, как предписывала инструкция, — подать тревожный сигнал любым доступным способом и встречать полицию. «Файерфлай» уже дымил, когда за фургоном раздался придушенный вой.
Идти к грузовику означало получить пулю в грудь или голову.
Идти от грузовика означало получить пулю в душу.
Все решил прорвавшийся крик. Женский. Вот этого он уже не вынес. И дальше время поделилось на секунды и меньше — на совсем короткие промежутки времени, размытые сознанием.
Больше всех повезло первому попавшемуся — тому, что тащил коробки из фургона. Он не увидел, кто оказался перед ним, и какая сила швырнула его на землю. Подельник, тот успел заметить громилу в комбинезоне; он даже успел кинуть свой груз и потянуться за оружием. Но в крике, снова раздавшемся за фургоном, Китт узнал голос Мишель. Неизвестно обо что разбилась голова мародера, но длинный борт окропило красным. И одним громадным прыжком Китт очутился с другой стороны грузовика.
Патлатый бандит одной рукой зажимал девчонке рот, а другой — пытался разорвать одежду. Но разорвать комбинезон спасателя — задача не из легких и хоть ножом помогал себе насильник, но как-то неловко им работал — лицо было расцарапано, а по рукам текла кровь…
И Китт совершенно потерял голову.
За первым ударом последовал второй и третий, и каждый из них сопровождался таким звуком, с каким остро отточенный топор входит в парное мясо. Как только бандит пытался ответить, новый удар входил в него, усиленный яростным бешенством Китта. Вскоре он и отползти уже не пытался, раскинув руки длинноволосой безжизненной куклой.
Китт подошел к девчонке и стал поднимать ее на ноги, больше всего опасаясь ощутить холодную скованность тела. Мишель открыла глаза.
— Ты забыл рацию, — девчонка с трудом освободила из-за пазухи руку. — Я хотела…
Вместо рации она держала пистолет, тот, что не давал ей вытащить патлатый. Китт забрал оружие.
— Вы обещали не делать глупостей, юная мисс.
— Да, Китт, обещала… И теперь постараюсь заработать прощение.
Прикрыв глаза, она потянулась к нему. Китт склонился навстречу. Вот-вот должны были сомкнуться их губы, как вдруг девчонка заметила движение в кузове фургона.
«Не успею», — поняла Мишель, потянувшись к своему «кроссеру», торчащему за поясом Китта. Черный человек спрыгнул вниз и уже поднимал, прицеливаясь, длинный черный ствол.
«В такой момент, сука». Слезы брызнули из глаз, когда девчонка разворачивала Китта, подставляя свою спину под выстрел. Заныло между вторым и третьим ребром — там, куда через миг влетит пуля. Царапнуло по сердцу, оттого, что не улыбнулось ей быть вместе с блуждающим порой где-то очень далеко, но таким близким человеком. Сами собой зажмурились глаза, потому как очень страшно услышать громыхание затвора, досылающего патрон, предназначенный д л я те б я.