Фидель почувствовал ноющую тревожную боль под лопаткой. Он стоял, подобравшись, и Пинто в подробностях наблюдал немыслимую ранее картину. Босс покачнулся и, можно сказать, обрушился в стоящее рядом кресло. А незнакомец, вселившийся в Китта, продолжал:
— Nom de Dieu, сolonel, ce que se passé? (Черт побери, полковник, что происходит?) Я в гриндосовском боевом каре, по-прежнему шпарит Радуга, а у вас такой вид, будто вы постарели на десять лет. Что случилось за эти пару часов, пока я был в «отключке»? Когда подойдут твои сюрте?
Изображение расплылось. Упираясь рукой в угол стола, Фидель изменил настройку.
— Не торопитесь, Aleksey, — ответил он бесконечно слабым голосом, потому что организм, тащивший неудобную тяжелую ношу, сделав невозможное, глох, как изношенный мотор. — П а р а ч а с о в немного затянулись.
И пока Бульдозер поддерживал босса, верзила что-то спрашивал у девчонки; нетерпеливый и злой говор его сменился на почти минорный.
— Эта юная мисс говорит странные вещи, Бернар. Нью-Стеллс, спасатели, отель, ДжейГрей какой-то... ну вот, снова заплакала! — Он понемногу бледнел, откидываясь на спинку сидения.
А дальше Китт стал говорить совсем уж непонятно, вплетая английские слова и короткие хлесткие фразы будто бы знакомого, но уж очень непривычного языка. Антидот валил его в сон.
— Ну вот что, юная мисс, — Фидель ухмыльнулся. — Твой… кавалер… уснул, а ты говори, где находишься, ― я пришлю кар, чтобы скорей доставить вас на место. Там всё и объясню.
— На хрена мне ваш кар. ― Мишель вскинула голову. От слезливой девчонки не осталось и следа. ― Я в «Арчере», Фидель. Если понадобится — превращу любое препятствие в набор горелых молекул. Ты лучше скажи…
— Потом! — гаркнул Фидель. — Через час Кедроу должен быть в восемнадцатом Ангаре!
— Кто?!
— Китт Роджерс, черт тебя дери!
Девчонка, перехватив своего «кавалера» ремнем, пролезла на кресло пилота и под завывающий вой форсунок включила тягу…
Бульдозер поежился. Начинать тяжелый разговор ему не хотелось, но случившееся требовало однозначного разъяснения.
— Босс, — исподлобья взглянул он на Фиделя. — Я говорил уже… странно всё: Мишель, которая Рэнда, Китт, который почему-то Аleksey. И вы ― Бернар… Другие имена ― это ладно. Но я немного понимаю французский и мне очень не понравилось слово п о л к о в н и к.
***
«Арчер» трясло и мотало из стороны в сторону. Старательно обходя препятствия — существующие и уничтоженные катастрофой, — оставшиеся лишь в памяти бортового навигатора, автопилот вел кар на запад. Зная, что Китт привязан надежно, тем не менее, девчонка поминутно оглядывалась. И каждый раз — со страхом обнаружить начинающуюся прозрачность на его лице. Если Китт не проснется через час, то не проснется уже никогда.
«Кто ты на самом деле, Китт Роджерс?»
Эта мысль не оставляла ее, воплощаясь в картинки призрачной реальности. В ней кричал сердитый японский голос, в ней Фидель говорил о биокапсуле, специально подогнанной под Китта (откуда?), в ней математик, в нарукавниках, решал уравнения пятого уровня.
«Кто ты, Аleksey Kedrow?»
Вокруг пылало желтое небо. Уже и бортовые иллюминаторы не спасали от бьющего наотмашь света. И Мишель оглядывалась опять и, замерев, облегченно вздыхала. А о н появлялся перед глазами опять; но уже не тот, в кресле, погруженный в сон Радуги, а новый — грубый и неласковый, но вовсе не чужой.
Близился полдень. Солнце, косматое, из-за дымки взбиралось на самый верх неба. Устав от навалившегося, Мишель прижалась лбом к холодному пластику штурвала. Внизу чадили прогоревшие коробки зданий, отблески пожаров вплетались в мерцание аварийных огней и эти сполохи придавали городу жуткий, фантастический вид.
Когда «Арчер» миновал периметр защитного купола, в глаза бросилась вся зелень лета. Она успокаивала: чудилось, что и Радуга тает в шелесте бесконечных деревьев. Едва угадываемый контур обозначился справа. По бормотанию автопилота Мишель поняла, что путь окончен. Фидель давал ей час.
Она смогла долететь за сорок три минуты.
***
Больше всего на свете Фидель хотел очутиться возле мягкой кровати, и чтоб рядом столик со стаканом прохладной воды. И еще кондиционер… Он рванул воротник, чтобы тот не мешал вобрать побольше воздуха — пускай даже такого: с запахом моторного масла из решетки грузового кара. Он осмотрел салон. «Мальчики» Пинто расположились в хвосте за перегородкой, а сам Бульдозер обосновался рядом. Он ерзал и нервничал, и всё пытался убедить «что еще одна таблетка кардиостила не будет лишней».