— Это ничего, пей больше жидкости, — захохотал доктор, доставая шлем с проводками и присосками. Длинный провод хвостом тянулся по полу. Мишель стала одеваться.
— Самое странное, что у тебя нет никаких отклонений, — покачал головой Фред. — Каждая зона по отдельности — почки, печень, сердце… как часы, в общем. Но все вместе… Твой биоритм сейчас — как у больного пляской святого Витта.
— Все так плохо?
— Нет. Просто какой-то сбой. И пока мы его не устраним, управлять биолокатором ты не сможешь.
Доктору пришло на ум сравнение с оркестром. Мишель — хороший, качественный оркестр. Чистый звук, ритмика. В нем есть все: великолепные скрипки, трубы без фальши, замечательные ударные. Но соединенные вместе, инструменты выдавали безобразно дикую какофонию.
Фред был романтиком. Настолько, насколько может быть романтиком человек, прошедший ледяной ад Смоленска и войну с Балканским Калифатом. Музыка всегда играла в его душе, и своих пациентов иногда он слышал, как симфонию.
Положив на стойку шлем, он вытащил из нагрудного кармана оставшиеся не просмотренными бланки анализов.
— Ну что, дорогая… если в этих писульках не обнаружится причина твоей хандры, то…
— Док … Тут еще это… — Мишель напряженно смотрела перед собой. — Кажется, я иногда теряю контроль над собой. И вообще…
Не переставая рыться в карточках, доктор от начала до конца выслушал всю историю про Китта и малолетнюю проститутку.
— Понимаешь, Фрэд, я чуть не убила, — сокрушенно призналась девчонка. — Выстрелить — это так просто, как нажать кнопку. Это страшно!
Снова защелкал аппарат и хотя доктор успокаивал, опасность неконтролируемого психоза была им отмечена.
Каждый раз, когда Фрэд пытался вспомнить, где его нашли в день, когда он оперировал Рэнду, сразу же начинала болеть голова. Единственное, что осталось в памяти, — огромные ручищи, запихивающие его в кар. И шипение индуктора. А когда он открыл глаза, у себя в операционной, то увидел Джонни Рэдфора, по кличке Кувалда. Уже оперируя, доктор узнал, что у него под ножом Шальная пуля. Девчонка что-то праздновала, и когда Джонни Кувалда приехал поздравить ее, началась стрельба. Убить хотели Кувалду, а попали в нее. За пять часов доктор вытянул Мишель с того света, вживил «плавающий» биочип и совершенно изменил личность пациентки. А еще, по затемнению в теменной области, узнал, что девчонка пережила прямой удар ионной волны.
Фрэд был известным врачом. Врачом мафии — полиция не знала об этом. Врачом Организации — об этом не знало АЭнБе. И врачом косметологом — очень известным, очень модным и очень дорогим.
Для Организации Мишель явилась подарком с небес. «Детей Радуги» — ребят, выживших после Прямого удара, ― можно было пересчитать по пальцам. Были они на вид самими обычными, вели себя, как все, но обладали уникальным даром — мгновенно усваивать информацию и обучаться. А еще — перестраивать свой организм под необходимые параметры, чтобы нащупать волну Поглотителя.
Из лежащей на операционном столе девчонки доктор Фрэд и его психоскальпель создали новую Мишель.
Только Рэнда, с ее волей и энергией, могла бороться с последствиями удара динамической пули. И она выкарабкалась, звериной хваткой вцепившись в жизнь. Но когда док ввел лекарства, органопсихика Рэнды принимала их действие за действие динамической пули и отторгала. Девчонка никак не могла выйти из беспамятства, она была там — среди стрельбы и взрывов… еще немного и кома становилась неизбежной. И тогда он решился на еще одну операцию. Не ту, что делают психохирурги в тюрьмах, с полным подавлением. Фрэд Барнет провел рассечение личности; шанс был один из десяти, но у него получилось. Три недели пациентка была ангелом во плоти, быстро выздоровела и ничего из прошлого не вспоминала. Фрэд вложил ей в мозг все, что нужно для Организации. И Мишель так же верно ей служила, как до этого Ральфу. Но Рэнда все время находилась рядом, за тонкой гранью подсознания, — любой толчок мог разбить эту грань, и теперь это, видимо, произошло. Почему?
— Мишель, — брови доктора поползли вверх, как ртуть на старом градуснике. — Да у тебя гормоны шалят! Ну да… вон и прыщики. Дорогая, ты когда последний раз «это самое»?