— Фред, какое «это самое»? — Девчонка попыталась встать, но биомеханический ассистент доктора тут же пресек ее действия. Мишель выругалась, сбрасывая шупальце, — Все мое «это самое» закончилось с гибелью Ральфа.
— Значит, не стоило начинать, — философски заметил доктор и отвернулся, чтобы не смотреть на ее ботинки.
Обычно, при осмотре Мишель раздевалась полностью. А сегодня забралась на кушетку в тяжелых кожаных «Ecco», да еще с механическими часами на ремешке. Фак! Е г о первое «это самое», было на такой же кушетке. Только у Энн были длинные желтые волосы, а короткие сапожки — черного, а не желтого цвета. И ремешок на часах тоже.
— Слушай, сядь прилично. Если ты равнодушна к сексу, зачем играешь роль озабоченной шлюхи?
— А получается?
Она свела колени вместе и провела кончиком языка по губам.
— Вполне. Ты всегда была хорошей артисткой. Но в твоем случае — это подсознание. Ты ведь уже начала взрослую жизнь — надо ее поддерживать. Хотя бы изредка. Биологический процесс запущен, организм дает сигналы. Вот ты и дразнишь мужиков. Каждого, кто пускает слюни, глядя на тебя, твой мозг засчитывает, как будто у тебя с ним что-то было. Понимаешь?
— Как бы да.
— Но долго такой самообман продолжаться не может. Тебе нужно переспать с парнем, погулять с ним пару недель. Ну, хотя бы одну неделю — этого должно хватить для восстановления нужных биотоков.
Мишель откинулась на спинку кресла.
— Ты это серьезно?
— Вполне.
— Черт, — сказала Мишель растерянно. — У меня нет парня. И на примете никого нет. Может, ты сам… это сделаешь? Я заметила, что у тебя встал, когда ты лепил присоски мне на бедра.
— Это рефлекс… — Фред немного смутился. — Ты не мой тип.
— А, ну да. Док предпочитает полноватых блондинок с большими сиськами!
— Док предпочитает здоровых участников Организации, — сказал Фред, начиная сердиться.
— Ладно. — Мишель хмыкнула. — Куплю в «Айсхолле» вибратор — самый большой и самый черный, какой только найду. У них будут скидки на День Независимости.
— Тьфу, — сплюнул Фред.
Девчонка посмотрела, как он, хмурясь, настраивает томограф и вздохнула:
— Не сердись, Фред. Что ты там говорил насчет парня?
Доктор вставил в приемник пустой блок, подбирая частоту.
— Парень… парень… Лучше всего — глуповатый красавчик с эмоциями пингвина. Чтоб проснулся и забыл. Ну и, конечно, с высоким КПД своего инструмента — если после него ты не сможешь сдвинуть ноги пару дней, хватит надолго.
— Насколько надолго?
— Полгода минимум.
Они посмотрели друг на друга. Мишель не нравилась эта тема. Девушка пыталась совместить ее с душевным комфортом, но это плохо получалось. После смерти Ральфа она не чувствовала потребности в мужской ласке. Первое знакомство с взрослой жизнью включило все, что может быть плохого в этом событии. Собственно, это был механический трах с малознакомым парнем в общественном туалете. Да еще при свидетелях. Бр-р-р.
Мишель почувствовала, как подступает гнев. Досчитала до десяти, выдохнула и засунула голову в шлем томографа. Машина отозвалась тихим гулом.
— Дорогая, что за лицо! Ты не в львиную пасть голову суешь.
Подняв глаза вверх, девушка проворчала:
— Поди знай, что эта хрень накопает у меня в мозгах.
— Расслабься, — доктор пробежал пальцами по клавиатуре, выискивая несовпадения. Индикатор горел стабильно-синим пламенем с легкими зелеными вкраплениями. — Кроме небольших отклонений, все нормально.
Он поставил призму сканнера сбоку и взялся просвечивать левое полушарие. Попросив «не шевелиться» доктор извлек из сейфа небольшой, похожий на ключ предмет.
— Жжения не чувствуешь? — спросил он, вставив «ключ» в приемник, зиявший внизу монитора.
Мишель покачала головой.
— Нет, не чувствую.
— Я просил не двигаться… А так?
— Тоже ничего.
— Вот и хорошо.
Спектральная линия мозга пациентки выглядела действительно хорошо. Кое-где сбивается ритмика нейросигналов, но это нормально для «детей Радуги».