Построили и вторую машину. И тут же благополучно ее грохнули. При посадке один из новых пилотов приложился слишком жестко и подломил стойку шасси. Машину завалило на бок и разнесло винт, который чиркнул по земле. Повезло, что никого не пришибло. Эту машину пришлось частично разбирать.
И тут подоспел третий вертолет "местного" производства. И этот стал на винт нормально. И получалось так, что в месяц Миль мог выпускать по три машины. До 5 июля еще полгода. Итого гарантированно, при наличии двигателей и части приборов должно быть не меньше 18 машин. Немного. Но и они могут сказать свое слово в той битве. А Миль пообещал нарастить объем, как минимум, до пяти машин в месяц, если будут движки. Мое начальство пообещало изыскать.
***
Как и следовало ожидать, на первый не испытательный, а демонстрационный полет прибыли все причастные. Сталин, Берия, Шахурин, Василевский, Миль, Камов и, разумеется, Судоплатов, который облизывался на вертолет, как кот на сметану - для засылки диверсантов и разведчиков такая машина просто находка. Но ему пока, по крайней мере до июля не светило получить в свое распоряжение ни одну из них.
- Скажите, товарищ Никитин, а вы со своим вертолетом примете участие июле? - спросил меня Сталин, пригласив побеседовать в присутствии Василевского.
- Как прикажете, товарищ Сталин. По согласованию с нашим руководством "там", мы с лейтенантом Усатовой в вашем распоряжении.
- Как вы видите применение вашей машины?
- Ночью. Днем покоя немцам не дадут Ми-8 и штурмовая авиация, а мы их побеспокоим ночью. Тем более, что у нас "ночная" модификация. Т.е. все технические ресурсы для ночного обнаружения скоплений танков противника у нас есть.
- Есть что-то, что может помешать вам со стороны немцев?
- Да. Наличие в тылу врага такого же вертолета, как тот, на котором я был здесь в 41 году.
- Товарищ Берия знает о существовании этого вертолета?
- Так точно!
- Что мешает его нейтрализовать?
- То что он со 2 декабря себя никак не проявлял. Мы не знаем район его расположения. Но надеемся в феврале подловить.
- Почему именно в феврале?
- Гитлер соберется в Запорожье. Десятов, т.е. пилот той машины, спит и видит его убить. У нас есть его записка с угрозой.
- Нельзя допустить убийства Гитлера. Вы справитесь с его охраной, товарищ Никитин?
- Мы приложим все усилия. Дата полета Гитлера и его маршрут нам известны. Сопроводим от начала до конца и, если потребуется, то и обратно.
- Это хорошо, товарищ Никитин! Я очень рассчитываю на вас, что вы не допустите убийства Гитлера раньше времени.
***
А через два дня немцы предприняли массированный ночной налет на Москву. Огромное количество самолетов. И нас с Олей подняли в воздух.
Мы задолго предполагали, что когда-то, да придется отражать подобный налет и по моему заказу на консолях машины "наши" заранее подвесили управляемые осколочно-фугасные ракеты, достаточные для уничтожения любой авиатехники этого времени. Плюс полный боезапас 30 миллиметровых пушек. "Гермесы" были сняты, заранее, разумеется, и оставались в ангаре - здесь это оружие пока что было чрезмерным.
Немецкую армаду бомберов мы увидели на радаре за положенные 100 километров. Компьютер насчитал 164 цели.
- "Гнездо", "Гнездо"! Я "Ворона". Ожидаю встречу с гостями числом один-шесть-четыре. Идут на 3500-4500 метров.
- Понял тебя, "Ворона". Работай. "Маленькие" за тобой сзади.
Истребители действительно поднялись в воздух, но выстраивались во вторую линию обороны. И поднялись только те, чьи пилоты имели опыт ночных полетов.
- Оля, задай ракетам автораспределение целей.
- Задаю... Готово! Цели распределены!
Это значило, что восемьдесят немецких самолетов, т.е. по числу ракет в пусковых контейнерах на четырех консолях, будут сбиты сразу.
- "Гнездо", "Гнездо"! Я "Ворона"! Мне до рандеву двадцать пять километров. Как сойдемся на четыре пятьсот начну отстрел.
- Принял...
Я держал высоту 4 километра. Выше подскочить уже не мог, но отработать ракетами и пушками на пару километров вверх мог вполне.
- Оля! За километр до пуска вруби им "Страну огромную" на всю мощь! Только наших не глуши. Ну, ты знаешь...