А Десятову я лил в уши елей, мол какой он крутой и находчивый, что так долго оставался невидимым для врага. Что и в самом деле было бы удивительным, если не знать, что скрывался он не в тылу врага, а в глубоком нашем тылу в лесах неподалеку от Казани. А на оккупированной территории он впервые оказался в самом начале декабря 1942 года, как раз для той первой атаки на Гитлера. Причем, при перелете в компании с Рожкиным на "двенашке", его "семерку" раз чуть было не сбили свои же зенитчики, которые всадили ему очередь из счетверенных пулеметов Максима. Уж как они умудрились заметить проносящуюся на низкой высоте пару вертолетов и сумели среагировать - история умалчивает. Но ведь попали! Правда, никакого вреда "семерке" не нанесли, только краску поцарапали. Что, кстати, уже утром на земле весьма впечатлило Рожкина
- Хорошо. Жду тебя, сядем вместе. Поговорим.
- Сканером проверь, чтобы немчуры вокруг не было. Сейчас я подойду.
Через несколько минут мы подлетели к зависшей на 50 метрах "двенашке".
- Оля! Как он сядет дай радио Гитлеру, что опасность миновала, можно возвращаться на прежний курс.
- Есть дать радио...
- Антон! Я сажусь.
- Давай, я тоже!
И мы синхронно, практически как на параде посадили свои машины. Я остановил вращение винтов "Мишки". Спустя полминуты тоже самое сделал и Десятов на "двенашке". Я открыл дверь, вылез из машины. И закрыл дверь. Оля тоже открыла свою дверь, но машину не покидала. Сделала она это специально, как бы показывая мирные намерения. Я тоже вышел без оружия, показал Десятову ладони и обернулся вокруг, показывая, что за спиной у меня тоже ничего нет. И пошел к "двенашке". Десятов в ответ вылез из своей машины, но ни ладони показывать, ни оборачиваться спиной не стал.
- Второй пилот в машине остался?
- Да! Контролирует обстановку вокруг, если что нас прикроет.
- У нас же в шлемах сканеры.
- Сканеры, но не радары. Мессеры летают быстро.
- Понял, согласен. Какие гарантии, что меня не угробят в нашем времени?
- Ну, во-первых, про твой опыт я не шутил и очевидно курс об этом ты прочитаешь. Это полезно всем. А во-вторых, ты еще живой, хотя у меня есть приказ, в случае любого сопротивления, тебя уничтожить. Причем приказ не только Горного, но и Сталина. Сам понимаешь...
- Так я и не сопротивляюсь.
- Вот потому у меня и нет повода выполнять приказ.
- Ты про 45-й год серьезно?
- Абсолютно! Причем, обсуждался вариант на моем Ми-28. Ты первый пилот, я второй. - уж врать, так врать...
- Зачем так?
- Над Берлином летать это тебе не над степями Украины. Там зениток на башнях и высоких зданиях на десятерых нас хватит. Справишься в два глаза и две руки?
- Ладно... Уговорил... Давай блок возврата.
В ответ я кивнул и отошел к "Мишке", к отсеку с ЗИП [5]. Открыл и достал блок возврата. И направился к "двенашке".
- Открывай сервисный люк. И стой рядом, смотри.
- Да верю я тебе, чё...
- Все равно смотри. Процедура пишется на видео.
- Зачем?
- Антоша, иперный бабай! Ты уже проявил себя. В кавычках. У начальства справедливые резоны осторожничать. Поэтому стой рядом и смотри. Чтобы потом не было претензий. Ни у них, ни у тебя.
- Хрен с тобой. Стою, смотрю...
Ожидаемо в сервисном отсеке "двенашки" блок возврата отсутствовал. И что-то мне в недрах отсека не нравилось. Что - не мог понять. Нет, мины там никакой не наблюдалось. Но порядок проводов был какой-то иной.
- Что ты тут ковырял?
- Ничего...
- Точно?
- Точно. Я пилот, а не техник и не ученый.
- Так и запишем... - задумчиво ответил я дежурной фразой-мемом...
И вставил в разъем блок возврата. Ничего не вспыхнуло, не взорвалось. У Тотоши не выросли крылья и чешуя, а небо не стало сиреневым с переливами. Все осталось на своих местах. Но чувство тревоги меня не покидало. Однако, ничего предъявить Десятову не мог абсолютно.
- Садись в машину. Включу автоматический возврат.