Летели мы, конечно же, ночью. Надо же на полную использовать возможности "Мишки"? Надо! К тому же это серьезно напряжет немецких зенитчиков, если таковые попадутся. Несложно представить каково было удивление немцев, когда вдруг появляется странный, незнакомый рокочущий звук с неба и, вместо летящего самолета где-то в высоте, почти над самой головой проносится что-то большое, да еще и обдающее воздухом. Прицелиться просто невозможно!
Линию фронта, которая сама по себе была довольно рваная мы пересекли вдоль Годиловского ручья. Уйдя от нее на 3 километра на север повернули на восток в сторону Лозниц. И зависли не долетая ручья Анутка.
И да простят меня местные жители Лозниц, если кто остался в ней, что маловероятно, но сжег ее я. Не Оля, а я. Специально так сделал, чтобы хоть как-то избавить ее от возможного чувства вины за жизнь неповинных людей. Наших людей. Все ж таки, как убедился ранее, ни разу Оля не бездушный андроид, а нормальный живой человек. Но все равно не стоит ее нагружать подобными вещами. Не то воспитание и не тот жизненный опыт, хотя и ей, в свое время, тоже досталось немало. Но не такого. А на мне и так 20 тысяч душ немецкого мирняка висят... [7]
Немецкий радиоэфир заполнила бессмертная "Вставай страна огромная". Я не знаю всполошились ли немцы, но то, что радиосвязь у них в радиусе 100 километров вокруг "Мишки" умерла вмиг - без сомнения! Зависнув над лесом в 4 километрах от Лозницам я передал управление машиной Оле, а сам по сканеру определил геометрию расположения. Немцев там было много: пехота, танки, артиллерия. Нет, они не собрались гуртом, а толково распределились вокруг деревни и не только вокруг не. Даже в километре от нас у ручья было довольно много частей. И чувствовалось, что располагаются они по какому-то логическому порядку. Ясно было, что каждой части назначена своя очередность движения и они к ней каждая же готовы. Или это мне так казалось с учетом моих знаний, что немцы из Демянского котла вышли весьма организованно. Но в любом случае надо им в этом помешать - десяток дивизий врага выведенный из боя много значат для нас.
На Лозницы мне хватило десятка термобарических ракет - деревня вмиг перестала существовать. Вместе со всем в ней немецким офицерьем. И дальше я пошел высаживать по ближним расположениям немецких частей. Все ж таки еще 70 ракет из четырех пусковых контейнеров... А потом прошелся 30 миллиметровыми осколочными фугасами - 250 штук от души! Солдат, техники побило... Ужас! Зарево стояло едва ли не светлее, чем днем. Выход немцев днем был сорван. А на следующую ночь горели немецкие аэродромы в Сольцах и в Холме. Именно с них летали немецкие транспорты снабжавшие 2 армейский корпус немцев. Еще ночь - снова Рамушевский коридор и снова огребли потянувшиеся на выход из Демянского котла немцы.
Кончилось все тем, что котел заперли обратно и в нем, как потом оказалось, еще сгинуло 50 тысяч немецких солдат и офицеров, а порядка 30 тысяч наши взяли в плен.
***
- Так вы, товарищ Никитин, нам всю войну и выигрете. - в шутку заметил Сталин, когда позвонил на КП аэродрома в Крестцы и поблагодарил меня за неоценимую помощь.
- Рад бы, товарищ Сталин, но ресурса машины не хватит.
- Это вы хорошо сказали, товарищ полковник! Техника не выдерживает там, где выдерживают наши люди.
- Простите, товарищ Сталин, но я - майор.
- С сегодняшнего дня вы - полковник, а товарищ Усатова - капитан. Это вам двоим награды за закрытие Рамушевского коридора и ликвидацию командования 2 армейского корпуса немцев. И очевидно, что именно вы будете командовать полком известных вам машин.
- О, как... Служу Советскому Союзу! Спасибо, товарищ, Сталин! Доверие оправдаю! И капитан Усатова тоже. Только есть нюанс.
- Говорите, товарищ Никитин... - в голосе Вождя мне почудился металл...
- Присвоенные вами звания действительны только здесь. У нас их могут не признать.
- Я думаю, что вы ошибаетесь. Там у вас тоже живые люди и прекрасно понимают, что к чему. До свиданья, товарищ Никитин!
И действительно... Позже я передал обалдевшему подполковнику Киму новость о присвоении нам с Олей внеочередных званий в качестве награды. Он доложил по команде Горному. Тот, соответственно, Президенту.